рукой он раздвигает мои ягодицы, и готовлюсь снова вскрикнуть, на этот раз скорее от боли, чем от неожиданности. Потому что знаю, что произойдет дальше. И уже слишком поздно для раздумий.
Тут прямо мне в ухо ревет автомобильный клаксон. Я слышу скрежет тормозов. Это почти в шести дюймах от моего тела, которое находится не более чем в паре шагов от бордюра, где я на зеленый свет сошла с тротуара на проезжую часть, резко затормозило такси. Я вся дрожу. Меня выдернуло из ступора. Я выброшена из экранной жизни в реальность. И мне не нужно объяснять, в чем разница. Я знаю, что хуже и что способно причинить мне больший вред, – быть оттраханной в зад негодяем или быть оттраханной в зад желтым городским такси.
Я поворачиваю ключ в замочной скважине в двери моей квартиры и, не успев до конца открыть ее, кричу:
– Джек? Джек!
Он выходит в коридор. Нет, я не говорю ему «Я люблю тебя. Скучала по тебе. Как прошел день?» Я говорю «Мне жутко хочется тебя».
И вот я уже прижимаю его спиной к стене, прижимаю прежде, чем он понимает, какая сила налетела на него. Прежде чем он успевает сказать хотя бы слово или перевести дух, впиваюсь в его губы жадным глубоким поцелуем.
Мои руки уже под рубашкой и жадно шарят по его груди. Ногти впиваются в его торс. Пальцы сжимают его соски до тех пор, пока он не начинает стонать от удовольствия. Но я не слышу этого, а чувствую. Чувствую его стон, приглушенный нашим поцелуем. Я – одержимая страстью женщина. Я изнемогаю от желания ощущать в себе его член. Я хочу, чтобы его член властвовал надо мной. Раньше я никогда не испытывала ничего подобного, но могу сказать точно, раньше меня никогда ничто так не заводило. Я опускаю руку и щупаю его пах. В Джеке мне это нравится больше всего. Мне никогда не нужно ждать, когда у него встанет. Не нужно долго приводить его вялый член в состояние боеготовности. Всего одно движение – как он уже готов, он ждет, он желает меня. Он как будто находится на самовзводе и мгновенно отвердевает. Я одним яростным движением сдергиваю с Джека брюки и трусы. Теперь его член в моей руке. Я отрываю губы от его губ, но пока только для того, чтобы заглянуть Джеку в глаза и сказать: «Я хочу твой член. Хочу, чтобы ты поимел меня в рот». И я не прошу у него разрешения. Я не прошу, а говорю. Я не умоляю его. Я его беру.
И выбора у него нет.
Я опускаю Джека вниз, все еще прижимая к стене, и не выпускаю на свободу. Опускаюсь перед ним на колени и крепко берусь за член, как за рычаг. Теперь тот находится под прямым углом относительно тела, как раз на уровне моего рта. Я медленно-медленно беру в рот головку. Смыкаю вокруг нее губы. Затем отпускаю и дразнящими движениями провожу по ней кончиком языка. После этого снова беру в рот, на этот раз глубже, и сразу же отпускаю его, стараясь раздразнить Джека. Я говорю ему то, что он хочет слышать.
– Мне так приятно чувствовать в моем маленьком тугом рту твой твердый, как камень, член. У него восхитительный вкус. Он ведь такой приятный, верно? – говорю я.
Я не жду от Джека ответа. Я прижимаю член к его животу и, удерживая в таком положении, облизываю
