не трогало его; он был способен пройти мимо самой гениальной картины на свете и даже не заметить ее, а книги ценил лишь за то, что чтение неизменно погружало его в сон. Граф Толстой или Сенкевич, Мопассан или Дюма – ему было безразлично; он мог начать читать что угодно, но вскоре безмятежно засыпал. Достижения науки и вовсе его не интересовали, хотя он обладал цепкой памятью и мог в разговоре привести какую-нибудь цитату или с умным видом сослаться на статью, недавно прочитанную в газете. Хоть убейте, Амалия не могла понять, что женщины в дяде находили, и в конце концов была вынуждена сделать для себя нелестные выводы по поводу представительниц своего пола вообще и их ума – в частности. Тут, скажем прямо, она была не права. Привыкнув к Казимиру и зная наперечет его недостатки, она упорно не желала видеть, что в обыденной и скучной жизни многих, очень многих женщин он был как глоток свежего воздуха. И ценили они его не за то, знал ли он творчество Толстого или нет, а за то, что он был обаятельный, воспитанный, скромный, но знающий себе цену; не стяжатель, не подлец, не домашний садист, не неврастеник, а просто приятный во всех отношениях мужчина, который всегда скажет вам комплимент, и скажет он его так, что вы будете чувствовать себя королевой. С Казимиром можно было свободно говорить о том, о чем женщины редко говорят с мужчинами – о фасонах платьев, о новых духах, о повседневных мелочах, из которых складывается жизнь. Каковы бы ни были недостатки Казимира, с ним было очень уютно, и даже если вы видели его насквозь и не обманывались на его счет, все равно, когда он уходил, вас охватывало сожаление.
Сейчас, как, впрочем, и всегда, Казимир переживал очередной роман – на сей раз с женой подданного Австро-Венгерской монархии, чеха по происхождению, который задумал поставить в России пивное дело на широкую ногу. Месяц назад он приехал в Петербург, прихватив с собой жену, которая вовсе не рвалась его сопровождать. Для нее лучшим городом на свете была Прага, и она не собиралась ничего менять в своей жизни. В Петербурге она первое время отчаянно скучала и жаловалась на холод, ветер и серое небо. Но тут на улице ей повстречался Казимирчик, и холод, небо и ветер вдруг потеряли всякое значение.
Она повеселела, помолодела, заказала несколько новых платьев и заявила, что жизнь в России ей нравится, и вообще Прага и Петербург начинаются на одну и ту же букву, а это определенно добрый знак. Чтобы упростить ситуацию, она представила мужу Казимира как человека, который когда-то ухаживал за ее дальней родственницей и с которым она случайно столкнулась в городе. С супругом Казимирчик сразуже подружился, и почтенный пивовар даже стал советоваться со своим новым знакомым по поводу того, какие сорта пива будет лучше пустить в продажу. Напустив на себя задумчивый вид, Казимир ответил, что без предварительной дегустации он ничего решить не может, и с той поры к нему на дом каждый день стали доставлять несколько бутылок отличного пива, дабы он попробовал его и высказал свое авторитетное
