привели в порядок, а Эйприл, несмотря на уже довольно большой живот, сама все покрасила.
April tender, April shady,
O my sweet and cruel lady
April blooming with pastel colours,
Эйприл-душка, Эйприл-тайна,
Моя дама – лед и пламень,
Ты пастельный цвет желаний.
Шло время, у Кларка прибавилось уверенности в себе, даже авторитарности. Она уже не узнавала милого мальчика, писавшего ей стихи. Тренировки изменили его, он накачался и закоснел. Да и в постели пугливый и застенчивый юноша с нежным девичьим телом теперь вел себя грубо и эгоистично. Она начала его бояться. Но когда Кларк закончил обучение и успешно сдал выпускной экзамен, уже родился Лиам, да и София была на подходе.
April caught in the icy storm,
April soft, so sleepy warm…
Эйприл крутят дождь со снегом,
Эйприл млеет в сонной неге…
А еще несколько лет спустя Эйприл-душка, Эйприлтайна, случайно открыв книгу, валявшуюся дома у сестры, так и застыла с открытым ртом, словно выброшенная на сушу рыба. Его стихотворение, его прекрасное стихотворение, написанное лично для нее, оказалось сочинением Fall for April забытого английского поэта – Кларк проходил его в школе, прилежно переписал, вручил ей на первом свидании, и она, сложив вчетверо этот листок, до сих пор как дура носила его в бумажнике. Эйприл вернулась с детьми домой и всю ночь прорыдала от ярости и горя, оттого что образ из прошлого теперь окончательно померк в ее глазах и оскорблена была память о том Кларке, с неловкостью подростка держащем в руке вырванную страничку из тетради.
April, I fall for you.
Эйприл, я в тебя влюблен.
Кларк приподнял сетчатую крышку аквариума, наклонил тарелку, лягушка упала, попрыгала на мхах и тут же нырнула в кокосовую скорлупу, свой пруд.
– Надо покормить Бетти, папа. Она, наверное, проголодалась.
– Дай ей передохнуть, милая, лучше тоже пойди прими ванну, поплещись, как Бетти.
София не ответила. Она слышала, как закрылась дверь внизу, стихли шаги мамы и Лиама, хлопнули дверцы и машина тронулась с места. Кларк включил воду, проверил, не горячо ли, бросил в ванну несколько кристалликов ароматической соли и снял ботинки. София медлила. Он нахмурился:
– Пошевеливайся, Софи, ну, давай поживей, нечего копаться, тут тебе не Париж…
Раздался звонок в дверь, и отец умолк на полуслове. Снова звонок, распахнулась входная дверь, Кларк чертыхнулся.
– Мистер Клефман? Миссис Клефман? Агент Чепмен, ФБР, – послышался женский голос.
– Ладно, Софи, я пошел вниз. Залезай в пену и выключи воду, когда ванна наполовину заполнится, ладно?
Кларк вышел, и до Софии донесся с первого этажа разговор отца с каким-то мужчиной на повышенных тонах, тот что-то твердо ему возражал, потом к ним присоединился еще кто-то. Они так и препирались внизу, когда в ванную постучали.
– Можно войти?
– Да, – ответила девочка.
Вошла
