было непреодолимым.
У нее было чувство, будто она так долго смотрела сквозь стекло на мир, наполненный захватывающими возможностями, что шанс зайти за это стекло и на самом деле вкусить вожделенные плоды невозможно было упустить.
Она пошевелилась, ее дыхание участилось, губы призывно приоткрылись.
– Я рассказала все о себе, – дрогнувшим голосом прошептала она. – Теперь твоя очередь.
А ведь ему придется скрыть истинное положение вещей. Именно эта мысль пронеслась в голове Луки, но он справился с мимолетным дискомфортом.
– Работа сезонная, поэтому можно позволить себе не торопиться. Немного задержаться здесь…
– Когда ты собираешься ехать?
Корделия обнаружила, что перспектива отъезда Луки заставляет ее чувствовать себя странно опустошенной.
– Есть более подходящие месяцы для сбора винограда… это правда…
– А что ты делаешь, когда не собираешь его? Путешествуешь? Навещаешь семью? С кем ты живешь в Италии?
– Слишком много вопросов, моя дорогая…
– Мне интересно побольше узнать о тебе. Не по своей воле я застряла здесь. Ты не можешь винить меня за то, что я задаю вопросы. – Она задумчиво посмотрела на него, представляя его мир, который так отличался от ее мира.
Может быть, Лука выполнял и другие, случайные работы, кроме сбора винограда, хотя она сомневалась в этом из-за его глубоких познаний в виноделии. Ему явно нравилось то, что он делал.
– Нет, винить не могу, – согласился Лука. – Но чувство вины – это не повод вести тебя за собой. Ты слишком молода, чтобы думать, будто застряла где-то и я единственная надежда на спасение. Просто выискивать разные места на карте и горевать, что никогда не посетишь ни одно из них.
– Ты знаком с моим отцом. И сам видел, что я не могу отправиться куда пожелаю…
Лука пожал плечами. Да, он встречался с Клайвом Рэмси, шестидесятилетним мужчиной с обветренным лицом, чья жизнь вращалась вокруг дочери и моря. Он рано потерял жену, они почти и не жили вместе. Просто еще один пример того, какое расточительство – любовь. Она вцепляется в тебя своими крючками, и с этого момента ты оказываешься на дороге в никуда. Лука изо всех сил пытался припомнить хоть один удачный пример всей этой сказочной дряни, которой посвящают сопливые фильмы.
По правде говоря, Клайв дома почти не появлялся. Рыболовецкий сезон был в самом разгаре, и он пропадал большую часть дней и ночей, траля крабов и омаров, поручив управление домом и своими делами дочери, и без Корделии ему явно не обойтись. Лука был уверен, что все сложилось бы по-другому, будь ее брат жив, но теперь, как она сказала ему, у нее не было другого выбора.
У Луки вдруг возникло непреодолимое желание увести ее и показать все эти далекие страны и города, о которых она мечтала.
– Мы слишком много говорим, – пробормотал он. – Давай просто наслаждаться жизнью здесь и сейчас.
Корделия улыбнулась, чувствуя, как от волнения
