и этот символ она нигде видеть не могла, но всё же был он на удивление знакомым… И она вспомнила: лет пять назад Вика была в Питере. На одной из экскурсий по тайным местам Питера, на которую её затащила Рита, им показывали точно такой же символ. Совпадение было довольно неожиданным, и в голову даже пришла мысль, видимо, навеянная всеобщим помешательством на всяких реинкарнациях и прошлых жизнях – о том, что когда-то… в прошлой жизни, она могла быть в каком-то тайном обществе. Мысль была смешная и чудная, и, посмеявшись, Вика закрыла книгу и поставила на полку.
Кота по справедливости надо было бы наказать: залезать на книжные полки было запрещено строго-настрого, однако у Вики не было настроения ругаться. «Ладно, на этот раз сделаю вид, что ничего не заметила, но в следующий раз тебе попадёт!» – решила она.
Зайдя в комнату, Вика увидела, что Базилио снова совершил очередную пакость. Он залез на стол и пытался что-то съесть. Этим «что-то» была визитка мага, которую кот пытался сгрызть.
– Уму непостижимо! Ты же бумагой не питаешься!
Вика отобрала клочок бумаги у кота, и тот, жалобно мяукнув, пулей вылетел из комнаты, решив убраться подобру-поздорову. Визитка, конечно, пострадала, но незначительно. Вика убрала её туда, где Базилио не смог бы до неё добраться, и попыталась найти кота, однако тот, прекрасно осознавая всю тяжесть совершенного им преступления, где-то скрывался, пытаясь избежать наказания. «Ну ладно! Есть захочешь – вылезешь!» – подумала Вика.
При дальнейших размышлениях фактически данное обещание зайти в гости в клинику слегка насторожило её.
Обещания она давала редко и неохотно, но делала всё возможное и иногда – невозможное, чтобы сдержать данное кому-нибудь слово. Из-за этой не вполне понятной ответственности Вика не раз попадала в неприятные ситуации, и со временем научилась никому ничего не обещать. «Но ведь я ничего не обещала? Я только посмотрю, и всё… – успокоила она себя. – В конце концов, я же не его пациентка, и с головой пока, по крайней мере, у меня всё в порядке.»
Глава 4
Мысли об Олеге упрямо лезли в голову, и Вика пыталась их прогнать. Это было нелегко. Она была в отпуске, и занять чем-то свою голову было не таким уж простым занятием. Виктория запретила себе даже мысленно произносить его имя, и, вспоминая невзначай о каких-то деталях своей прошлой жизни, не называла его никак. Словно стерев имя своего бывшего любимого из памяти, Вика успокоилась.
Появилось много свободного времени, и в голову стали приходить странные непрошеные мысли. Вика оглядывалась на свою жизнь, спрашивая себя: «Что я сделала в свои двадцать пять лет? Что у меня есть?» И дать ответ самой себе, такой, чтобы успокоил и ум, и сердце, она не могла.
Какая-то непонятная пустота поселилась в душе. Жизнь казалась лишённой смысла. Дело было не в Олеге, и совершенно чёткое осознание этого факта выводило из себя. Наконец Вика смогла назвать это состояние. Она была не на своём месте.
