им и надо, – сказал Том. – Пусть меньше о себе воображают!
– Но я же должна была подарить цветы учительнице, – опять вздохнула Тюха. – Кому понравится такой букет?
– Да, неудобно получилось, – согласился Рик.
А Тюха продолжала:
– Потом в школьной столовой мне плеснули на руки горячим какао. Прямо кипятком. Руки ещё долго болели.
Мальчишки сочувственно кивнули.
– Кипяток – это очень больно, – сказал Рик.
– Больно, – согласилась Тюха. – Но не в этом дело. Ведь мы тогда учились писать. А с ошпаренной рукой не очень-то попишешь. И теперь у меня самый некрасивый почерк в классе. Учительница говорит, что я пишу как курица лапой.
– Чушь! – возмутился Том. – Где, интересно, она видала курицу, которая умеет писать?
– Это просто присказка такая, – пояснила Тюха. – Но учительница никогда не ставит мне пятёрки за письмо. Хотя у меня нет ни ошибок, ни помарок. Говорит, что за такой почерк мне в жизни никто «пять» не поставит. Даже в институте.
– Никогда не слышал, чтобы в институте ставили отметки за почерк, – задумчиво проговорил Рик. – А я, между прочим, возле разных институтов расту. И вокруг университета меня много.
Тюха продолжала свой рассказ:
– А у моей мамы, наоборот, был самый красивый почерк в классе. Поэтому она меня тоже ругает. Правда, она и ручки наши ругает. Говорит, что они неправильные. А у неё была правильная. Китайская, с золотым пером.
– С золотым? – присвистнул Том. – А где берут золотые перья? Тут у вас золотых гусей вроде не водится. Да и в других местах это редкие птицы. А твоя мама где его взяла?
– Ты всё перепутал, – перебил его Рик. – Ручки делают на фабриках, гуси тут ни при чём!
А Тюха ответила просто:
– В комоде, в верхнем ящике. Мамина ручка там лежала, с тех пор как мама закончила институт. А до этого, наверно, в магазине… Мама мне её, так и быть, отдала. Я написала дома упражнение, и получилось почти красиво.
– А потом? – спросил Рик, глядя в костёр.
– В школе всем захотелось эту ручку рассмотреть. Ребята стали её друг у друга выхватывать. Кто-то кого-то толкнул, ручка упала, и перо сломалось.
– Мама опять тебя ругала? – Рик даже не спросил, а словно подвёл грустный итог.
Тюха покачала головой:
– Нет. Но она очень расстроилась. И сказала, что мне ничего хорошего нельзя давать в руки, потому что я всё ломаю. Вспомнила какую-то чужую куклу, на которую я наступила, когда мне было два года.
– А что с ней стало, с этой куклой? – поинтересовался Том.
– Не знаю. Мама не сказала, а я про это ничего не помню. Мне-то казалось, что все беды начались в школе.
– У вас плохая школа? – спросил Рик.
– Наоборот, лучшая в районе. Я даже экзамены сдавала, чтобы меня взяли в первый класс. Но там ужасно скучно. Сначала я даже ни с кем не могла подружиться. Все ребята были знакомы друг с другом ещё по детскому саду. А я в садик не ходила, только
