style="font-size:15px;"> В этом показательном списке стоят фильмы о революции, приключения, комедии, в том числе вполне «взрослые», мультфильмы, весомые документальные фильмы и научно-популярные, или, как их тогда называли, культурфильмы. Примечательно, что для детских сеансов рекомендовали и два импортных фильма, немецких – «Нибелунги» Фрица Ланга и «Берлин. Симфония большого города» Вальтера Руттмана, ставшие классикой,– хотя в 1928 году заграничные фильмы стали из проката изымать.
Детская культура двадцатых жила под дамокловым мечом конфликта Надежды Крупской с Корнеем Чуковским: писателя обвиняли в фантастичности, буржуазности и непрактичности его сказок. После краткого всплеска государственного интереса к детской литературе, когда вновь стали большими тиражами издавать детских поэтов и писателей, настали литературные репрессии. Жанр сказки попал под горячую руку Крупской и был нежелателен до 1933 года – пока не сменилась политическая и культурная эпоха. Идеология хотела предельно реалистических, практических, бытовых произведений для детей, без фантазийных вольностей: по мнению Крупской, это портит детям вкус и чувство действительности, им вредно витать в облаках. Конфликт этот был спором политики с искусством и отразился в детском кинематографе растерянностью и раздвоенностью: то ли оторванные от советской реальности приключения, то ли идеологичные, лукаво реалистичные и тоскливые пионерские сюжеты.
Неудивительно, что эта раздвоенность передалась и белорусскому игровому кинематографу, который едва-едва появился, тоже силой, по поспешному указу о создании национального кино. Для справедливости напомню, что в Беларуси и до революции показывали и снимали кино. И, вероятно, могли его снимать в Западной Беларуси после Рижского мира. Увы, сведения об этом обрывочны и скудны, киноплёнок пока не найдено. В минских газетах 1910-х годов есть упоминания о том, что хроникальные и постановочные фильмы снимал владелец первого минского кинотеатра Рихард Штремер, а за ним и предприниматель Фрумкин, державший кинотеатр «Модерн». Советские кинематографисты пренебрегли этим дореволюционным опытом, потому привычно считают, что регулярно и поточно снимать кино в Беларуси стали в советское время. Правда, получилось это не сразу: с 1919 года безуспешно пыталась наладить кинопроизводство самая мощная из существовавших, Витебская губернская фотокиносекция, в которой управляющим делами служил будущий «начальник белорусского кино» Абрам Галкин. Потом с задачей кинофицировать республику и снять фильм не справились специально учрежденные организации «Киноресбел» («Кино республики Белоруссии», с 1922 года) и «Пролеткино» (филиал российского акционерного общества «Пролетарское кино», с мая 1924 года). В конце 1924 года при Наркомпросе БССР основали Белгоскино – управление по делам кинематографии и фотографии, которое позднее стало трестом. Ему надлежало провести кинофикацию и организовать кинопроизводство, а затем создать национальный фильм. В это время в БССР не было ни базы, ни кадров, ни сил для создания киностудии. Председателю Белгоскино Абраму Галкину помог Сергей Киров. Ленинградская кинофабрика Совкино дала технику и специалистов, под кинофабрику «Советская Белорусь» оборудовали подвал бывшего театра «Кривое зеркало» на канале Грибоедова в Ленинграде. Управление Белгоскино тем временем находилось в Минске. В таких странных условиях, разрываясь между двумя республиками, белорусское кино сумело начать и не рухнуть на старте оттого, что уйму производственных и творческих
