собой. Убедившись, что очертания похожи на мебель, он неуверенно привстал, опираясь на твёрдый подлокотник. Осторожно опустившись на диван, он спросил:
– Неужели ты сама не нуждаешься хотя бы в капельки света?
– Мне он ни к чему. В загробном мире нет ни дня, ни ночи, только вечная темнота. Здесь царит покой. Больным глазам свет причиняет боль, израненные души он же заставляет страдать за предыдущим миром, и только тьма может помочь как первым, так и вторым. Вы, люди, её совершенно не цените. Ваш страх непременно один из самых больших грехов.
Винс совершенно не слушал свою собеседницу. Он нервно дёргал коленками, утешая себя мыслью, что старуха, подобно свету, тоже всего лишь иллюзия. Ему хотелось думать, что открыв глаза, он окажется в своей маленькой однокомнатной квартирке на окраине города, которая пропитана запахом коньяка и сигарет. Омерзительный запах гнили проник в нос Винса и он поспешил закрыть его ладошкой. Открыв глаза, он испуганно вскрикнул и дёрнулся назад, ударяясь головой о стену. Перед ним не было ничего, кроме огромных красных глаз, которые пристально его пожирали.
– Мне не нравится, когда меня не слушают, – заговорила женщина и вновь села в кресло.
Запах гнили отдалился и Винс тут же поспешил извиниться.
– Я знаю, какой вопрос тебя мучил на протяжении жизни. Ты хочешь знать о Люси…
Мужчина встрепенулся:
– Ты расскажешь о ней? – звонким голосом он перебил женщину. – Наш последний вечер… с тех пор я никогда её не видел. Она в порядке?
– Я не имею права рассказывать другим людям про чужие судьбы, но исключения есть всегда, – она протянула руки вверх и, словно по волшебству, крыша исчезла, сливаясь воедино с ночным небом. Дождь, будто купол, окутывал старый дом, оберегая его от ветра снаружи. Одна из звёзд стала излучать едва уловимый свет, который с каждой секундой разрастался всё сильнее, и вот, наконец, вся его мощь обрушилась на старуху. От столь ядовитого блеска Винс был вынужден не только отвернуться и зажмурить глаза, но и закрыть лицо руками. Судьба тяжело задышала. Её глаза были широко распахнуты, а красные зрачки в один миг переменились в цвет морской волны, и ярко-синяя вспышка поглотила весь дом. Не сводя глаз с ночного неба, женщина заговорила почти механическим голосом: – в тот самый вечер, когда ты решил уйти с Эбби, под сердцем Люси забилось второе. Ты изменил ход не только своей жизни, ты изменил жизнь ребёнка, которого она вынашивала. Он часто болел. Люси долго молила нас о помощи, и она была услышана. Мы называем себя вторичным единством: Жизнь, Судьба, Любовь и Смерть. Над нами не властвует ни царство Небес, ни царство Тьмы. Мы лишь их слуги, однако, превосходим каждого своим величием. Сделка была совершена. Мы забрали одну жизнь взамен другой. Но это не изменило её проклятия. Дети платят за грехи родителей и долг на ней, размером с вечность.
Глаза старухи резко почернели и весь свет, находящийся в комнате, в одно мгновение спрятался в её зрачках.
– У меня есть дочь… – голос Винса задрожал. –
