Я нагнулся и погладил Альфреда. – На него просто больно смотреть. Помните, какой блестящей была у него шерсть? А теперь!
– Верно, – ответил Джефф. – Совсем перестал следить за собой. Даже не умывается. Словно ему не до этого. А прежде умывался без конца: вылизывает себя, вылизывает, ну просто часами.
Я уставился на него. У меня в мозгу загорелась какая-то искра. «Вылизывает себя, вылизывает…» Я задумался.
– Да-а… Пожалуй, я не встречал кота, который умывался бы так усердно, как Альфред… – Искра вспыхнула пламенем, я даже подскочил на стуле.
– Мистер Хатфилд! – вырвалось у меня. – Я хочу сделать диагностическую лапаротомию.
– Что-что?
– По-моему, он нализал себе волосяной шар, и я хочу сделать проверочную операцию.
– Живот ему разрезать?
– Совершенно верно.
Джефф прикрыл глаза ладонями и опустил голову. Он оставался в этой позе долгое время, а потом устремил на меня измученный взгляд.
– Право уж, не знаю. Я ни о чем таком даже не думал.
– Необходимо принять меры! Иначе кот погибнет.
Джефф нагнулся и погладил Альфреда по голове. Один раз, другой, третий… А потом пробормотал хрипло, не поднимая глаз:
– Ну ладно. А когда?
– Завтра утром.
Когда на другой день в операционной мы с Зигфридом наклонились над усыпленным котом, мысли у меня в голове путались. Последние годы мы часто оперировали мелких животных, но мне всегда было ясно, чего следует ожидать. Теперь же у меня возникло ощущение, что я вторгаюсь в неведомое.
Я сделал надрез, рассек брюшные мышцы, брюшину и, когда прошел диафрагму, нащупал в желудке тестообразную массу. Я рассек стенку желудка, и сердце у меня взыграло. Вот он! Большой комок спутанных волосков, причина всех бед. Нечто, не запечатлевающееся на рентгеновских снимках.
Зигфрид усмехнулся:
– Ну вот мы и убедились.
– Да, – ответил я, испытывая невыразимое облегчение. – Вот мы и убедились.
Но это оказалось еще не все. Очистив и зашив желудок, я обнаружил комки поменьше, в нескольких местах закупорившие кишки. Их все необходимо было удалить, а значит – наложить на кишки несколько швов. Мне это очень не понравилось: дополнительная травма и шок. Но в конце концов операция завершилась, и виден был лишь аккуратный шов на животе.
Когда я отнес Альфреда к нему домой, Джефф долго не решался на него взглянуть. Наконец он робко покосился на кота, еще не проснувшегося после операции, и прошептал:
– Он выживет?
– Скорее всего, – ответил я. – Операцию он перенес тяжелую, и, чтобы оправиться после нее, ему потребуется время. Но он молод, силен, и оснований тревожиться нет никаких.
Я увидел, что не убедил Джеффа. Это подтверждалось, когда я приходил делать Альфреду инъекции пенициллина. Джефф не сомневался, что Альфред непременно погибнет.
Миссис
