Эстер и Корнштейн действуют!
Весь красный как рак Джон, отвечал ему с не меньшей горячностью:
– А ты подумал о живой воде? Подумал о девочках? О Роззи?.. Роззи!
Он первый её заметил и тут же умолк. На лице Александра ходили желваки, он глянул на Розалин исподлобья.
Она вышла на середину комнаты и встала между ними.
– Что здесь происходит? – как можно спокойнее спросила она.
Алекс и Джон посмотрели друг на друга, не торопясь отвечать.
– Это не твое дело, Розалин! – процедил Алекс.
– Тогда почему здесь звучало мое имя? – поинтересовалась она.
– Мы сами разберемся, Роззи! – сказал Джон.
– Если вы забыли, напомню: я глава организации! – твердо заявила Розалин.
Алекс недобро прищурился.
– Тогда скажи мне, глава организации, – прошипел он, – могу я выходить на разведку без истерик твоей мамаши?
Он кивнул на Джона.
– Если тебе наплевать на свою шкуру, это не значит, что мы все должны пострадать! – взвился тот.
Но Розалин видела, что её появление сбило воинственный настрой. Когда она ворвалась, они готовы были наброситься друг на друга, но при ней они драться не станут.
Опустив глаза, она нарочно негромко проговорила:
– И все-таки, мне нужно знать: значит ли что-то моё мнение, или моё главенство в Экскалибуре – пустые слова?
Джон задумчиво пожевал язык, а Алекс выдохнул и скрестил руки на груди.
– Значит. Говори, – сказал он.
Розалин посмотрела ему в глаза.
– Поскольку тебя разыскивают, ты не должен выходить из дома без маскировки.
– Я же не идиот, – процедил Алекс.
– Это не все, – продолжала Розалин. – Ты должен сообщать Джону, или мне, или Лиз, когда и куда уходишь.
Он уже успел сделать злое лицо, когда она добавила:
– Мы должны знать, где тебя искать, если что-то случится.
– Я понял, – хмуро кивнул он.
– А ты, Джон, – повернулась к телохранителю Розалин, – прекращай эти нападки! Неужели за два года вы не смогли сработаться?
По-прежнему красный, Джон ничего не ответил. Он прошёл мимо них и покинул комнату.
Розалин с грустью посмотрела ему вслед.
– Если не возражаешь, я бы хотел побыть один, – услышала она мрачный голос Алекса.
Его взгляд из-под нахмуренных бровей цеплялся за шкаф и бежевые шторы.
– Да, разумеется, – пробормотала она и вышла в коридор.
Не таких битв она ожидала.
Следующие дни слились в один. Мистер Уилсон мучил её детским отделением ещё два дня, но как только Розалин начала привыкать к пеленкам, рвоте и детскому плачу, он тут же отправил её делать перевязки.
Эта работа оказалась не лучше. Теперь фартук Розалин был испачкан кровью, гноем и спиртом.
Но были ещё и пациенты!
Наверное,
