мелькнуло, и она повернулась к Даньке:
– Джавецкий, вчера, когда он тебя развязал, ты что сделал?
Данька густо покраснел:
– Да ничего такого… – пробормотал он.
– Ох, Джавецкий, – хмыкнула Барабанщица, – я знала, что ты дурак, но чтоб такой… – и она покачала головой. И всем почему-то стало ясно, что, несмотря на столь резкий тон, она вполне довольна его ответом.
Потом перешли к обсуждению дальнейших действий. Гаджет гнул свою линию: мол, надо срочно разыскивать этого самого Артура Александровича. Потому как отказ Даньки от таких деньжищ можно объяснить только странным помутнением сознания.
– Ну теперь-то до тебя дошло, что ты натворил? – орал он на Даньку.
Немоляева опять робко предложила пойти в милицию. Мол, если уж дело дошло до криминала, то вот тут-то органам самая и работа. Но ее тут же обсмеяли. После чего она отвернулась с оскорбленным видом. Катя вообще посоветовала обратиться в Администрацию Президента. А когда народ оторопело уставился на нее, пытаясь сообразить, а при чем тут Администрация Президента, безапелляционно заявила, что Администрация Президента везде при чем и за всем умные люди могут разглядеть ее тень. Вот пусть и поработает.
Барабанщица жалостливо вздохнула и тихонько, так что никто, кроме Даньки, не услышал, пробормотала:
– Да уж, Гаджет номер два на мою голову.
Когда накал страстей совсем уж превысил всякие пределы, Кот неожиданно повернулся к Барабанщице и, прищурившись, спросил:
– Маш, слушай, а то, что ты кричала вчера там, у «Топки», правда?
Барабанщица поджала губы и, с вызовом взглянув в глаза Коту, спросила:
– Что именно?
– Ну то, что у тебя батя – полковник ФСБ.
Все замолчали и уставились на Барабанщицу.
– Ну да, – кивнула та с независимым видом. – И что?
– Да, в общем, ничего, – примирительно сказал Кот и, улыбнувшись, продолжил: – Только я подумал, может, того… стоит с твоим батей посоветоваться.
Барабанщица обвела всех настороженным взглядом, но не заметила в устремленных на нее глазах обвинения типа: пригрели, блин, змею на груди, вот ведь агентша-шпионка проклятая.
– Вот уж нет, – послышался голос Кати, – к дяде Леше стоит обращаться, только если совсем уж прижмет. А то он быстро всех в бараний рог скрутит. И пикнуть не посмеем.
Барабанщица насупилась, но, вместо того чтобы выдать сестре по первое число, как все ожидали, вздохнула и согласилась:
– Катя права. К папе действительно стоит обращаться, только если совсем уж никакого выхода не будет. Он, конечно, нас вытащит из любых неприятностей, но только если мы к нему обратимся, от нас уже ничего, совсем ничего зависеть не будет.
На некоторое время в комнате повисла тишина. Обсуждение зашло в тупик. А потом раздался голос Гаджета.
– Слышь,
