style="font-size:15px;"> – Танесса, смотри, – позвал Сержио.
Она подошла. Напарник стоял возле фонарного столба, накренившегося и с помятым основанием.
– Машина врезалась сюда после того, как сбила ее, – определила Танесса.
– Да, похоже на то.
– Итак… – начала она, пробуя мысленно воссоздать картину происшествия для протокола. – Он приехал оттуда, сбил девушку вон там, а потом потерял управление и врезался в фонарный столб. Затем, вероятно, развернулся и уехал вон в том направлении. – Она указала пальцем.
– Вполне логично, – Сержио кивнул.
– Прошу прощения, – подал голос свидетель.
– Да? – обернулась Танесса.
– Он уехал не туда.
– Как так?
– А так. Усвистел вон в том направлении.
Танесса нахмурилась.
– Это как-то не вяжется.
– Может, машина сначала врезалась в столб, а уже потом в девушку и поехала дальше? – предположил Сержио.
– Не похоже. Фонарный столб кренится не в ту сторону, – сказала Танесса. – Он отклонился от того места, где лежала девушка.
– Сэр, – обратился к свидетелю Сержио. – А фонарный столб не мог быть погнут еще до аварии?
– Несколько часов назад он был в целости и сохранности.
– Вы уверены?
– Если б он был покорежен, я бы заметил, когда шел домой с работы.
Танессу пробил озноб.
– Тогда получается, – медленно произнесла она, – что водитель сбил девушку, не справился с управлением, врезался в столб, затем дал задний ход, развернул машину… и скрылся вон в ту сторону. – Она показала на лужу крови.
Они втроем уставились в узкую излучину улочки. Лужу крови окружали припаркованные машины.
– Объехать ее он никак не мог, – заключил Сержио.
– Он ее переехал, – сказала Танесса, чувствуя тошноту.
Ей вспомнилась неестественная, изломанная поза Тамэй.
– Боже правый…
– Надо проинформировать диспетчера.
Ситуация больше не являлась бегством с места случайного происшествия. Речь шла о чем-то куда более зловещем.
Глава 8
К месту происшествия подлетела синяя «Хонда Сивик». Танессе не нужно было заглядывать внутрь, чтобы понять, кто за рулем, ибо эту машину она знала как облупленную: сама много раз бывала в ней.
Именно на ее переднем сиденье она ехала в академию в свой первый учебный день, и на ней же – из академии, после церемонии выпуска. А однажды проторчала в ней битый час, заливаясь слезами и то и дело сморкаясь в бумажные салфетки, приводя их в негодность одну за другой, пока брат всячески утешал ее, внушая, что будут еще и другие парни. В другую памятную ночь она заблевала в ней все заднее сиденье после того, как на спор, по своей несустветной дурости, залихватски опрокинула в себя шесть рюмок водки.
А
