как рычит в самом его начале «р». Новое слово. Полное неисследованных возможностей. Безупречная жемчужина, которую можно так и этак покатать на ладони, а потом спрятать и хранить. – Твоя очередь, Дженни. Составишь предложение с этим словом?
Дженни прикусила губу:
– Оно значит «сердитый»? – спросила она.
Я кивнула.
Дженни нахмурилась, соображая, и сказала:
– Мама была раздосадованная и бросила в меня сковородкой, потому что я сшибла ее бутылку с виски.
– Она бросила в тебя сковородкой? – вытаращила глаза Бет. – Зачем она так сделала?
– Потому что была не в духе, – пояснила Эбби.
– Потому что напилась, – уточнила Дженни, слизывая кашу с ложки.
Дженни Хаббард всего шесть, но в Северных Лесах сезон роста короткий: детям, как кукурузе, лучше поторопиться, иначе могут не вырасти вовсе.
– Твоя мама пьет виски? – спросила Бет. – Мамы не должны пить виски.
– Пошли, Бет, а то опоздаем, – сказала Эбби и потянула ее за руку.
– Ты идешь, Мэтти? – спросила Бет.
– Чуть позже.
Книги собраны. Корзинки с ланчем тоже. Эбби прикрикнула на Лу и Бет, чтобы те скорее надевали пальто. Томми и Дженни доедали в молчании. Дверь захлопнулась. Наступила тишина. Впервые за утро. И тут:
– Мэтт?! Выйди на минуту ко мне.
– Что случилось, Лу? У меня дел по горло.
– Иди сюда!
Я выглянула в хозяйственную пристройку. Лу стояла на пороге, в руках удочка Лоутона.
– Лу, что ты задумала?
– Не могу больше кашу трескать, – сказала она. Ухватила меня за ухо, притянула мое лицо к своему и поцеловала в щеку. Быстро, резко, крепко. Я почуяла ее запах – древесного дыма, коров и живицы – хвойной смолы, которую она вечно жевала. Дверь снова хлопнула – и Лу как не бывало.
Другие сестры, как и я, уродились в мать. Карие глаза, темные волосы. Лу удалась в папу. И Лоутон тоже. Угольно-черные волосы, голубые глаза. Лу и ведет себя как папа: все время злится. С тех пор как умерла мама. И с тех пор как Лоутон ушел из дома.
Когда я вернулась в кухню, Томми выскребывал ложкой свою миску с такой силой, что чуть краску не содрал. Я-то, пока с ними возилась, свою кашу лишь поковыряла.
– Доедай мою, Том, – предложила я, пододвигая к нему миску. – Я не голодна, а чтоб пропадала зря – жалко.
Я заткнула раковину, влила в нее из чайника горячую воду, разбавила холодной из крана и принялась мыть посуду.
– Где остальные твои братья-сестры?
– Сюзи и Билли пошли к Уиверу. Миртон и Клара ищут работу в отеле.
– А малыш? – спросила я.
– Сюзи с собой прихватила.
– Мама плохо себя чувствует сегодня?
– Не соглашается вылазить с-под кровати. Говорит, боится ветра и больше не может его слышать. – Томми поглядел в миску,
