уверены, что зыбучие пески способны с головой поглотить любого, кто в них попадет. Однако это не совсем верно. Насыщенные водой пески выталкивают тело на поверхность, и больше чем по грудь в них вряд ли удастся провалиться, а вот дополнительный груз легко может погубить неосторожного путника, угодившего в эту ловушку пустынь.
Пустынный картограф Махади Грос
– Третий Бархан имеет зацикленное строение. В самом центре располагается дворец матриарха, вокруг этого зала кольцом пролегает основной тоннель, от которого расходятся ответвления всех остальных пещер и проходов, – объясняла Ашарху девушка.
Профессор послушно кивал и ступал за хетай-ра в поредевшей толпе, спешившей по главному коридору в разные стороны.
– Сейчас мы замкнем контур и вернемся на рыночную площадь, где мы с тобой вчера были, помнишь? А путь оттуда до дворца тебе должен быть уже известен, – добавила Лантея. – Так что здесь достаточно просто ориентироваться. Если не сворачивать с центральной улицы, то обязательно выйдешь или ко дворцу, или к рынку.
– Даже если бы этот коридор был прямым как стрела, я бы все равно не рискнул тут блуждать в одиночестве в потемках.
– Думаю, уже через пару дней темнота Бархана станет для тебя родной, – усмехнулась девушка.
– Это вряд ли. Чтобы ясно видеть в темноте, в ней нужно родиться.
– А мне иногда кажется, что она обладает собственным разумом: пугает неясными тенями тех, кто ее боится, скрывает и защищает от лишних глаз тех, кто ей доверяет. Просто научись воспринимать ее каждой частичкой своего тела, позволь окутать со всех сторон. Опусти веки, замри на мгновение, и ты почувствуешь вкус мрака на языке, его легкие ладони на плечах и едва слышную мелодию, которая всегда подскажет нужное направление.
Уже на подходе к высокому арочному входу в круглую пещеру Аш расслышал, как с разных концов подземного полиса раздаются усиленные эхом удары в барабан. Стражи времени преданно несли свою службу, отмеряя часы и дни. В этот момент закрывалось мольбище Младенца, а где-то далеко наверху, над раскаленными пустынями, солнце как раз стояло в зените.
Спутники вышли к рыночному залу, где Ашарх наконец впервые смог увидеть кипящую жизнь полиса хетай-ра при нормальном освещении. Стеклянный купол на потолке пропускал слабый зеленоватый свет солнца, но даже его вполне хватало, чтобы разглядеть круглую площадь и ряды торговых лавок. После темного коридора глаза профессора не сразу привыкли к дневной яркости светила, хотя Аш осознавал, что из-за купола в пещеру попадала, может быть, только треть солнечного света, приглушенного и рассеянного. Иначе бы живущие в постоянном мраке хетай-ра просто слепли каждый раз, когда приходили на рынок.
Над площадью царил гул голосов, всегда сопровождавший подобные места. Где-то смеялись дети, демонстрировали мощь своих легких зазывалы, возмущались недовольные покупатели, слышалось поскрипывание кожаного обмундирования стражников, патрулировавших зал. Рынок ничем
