не решился, скинул только башмаки. Нотариус с офицером устроились напротив. Гильбоа отстегнул саблю и положил её рядом с собой. Мартиниус ложился спать основательнее всех. Он аккуратно снял с себя свой пышный наряд, повесил его в шкаф, а саквояж со шкатулкой профессора Зудика сунул под кровать. Потом задул свечу, тихонько ворча себе под нос, залез под одеяло, повозился, устраиваясь поудобнее и, наконец, затих. Ротмистр уже спал, похрапывая. Как и всякий военный, он привык мгновенно засыпать и мгновенно просыпаться.
Мельхиор лежал, закрыв глаза – сон не приходил. За окном шумел лес, треском отзываясь на порывы ветра. Казалось, что весь мир состоит из этого леса. Бесконечного, могучего, тёмного. В открытом окне была видна луна – белая монета на чёрной скатерти неба. На душе было как-то непонятно. Тревожно. Что-то пугало и давило. Какое-то плохое предчувствие гнало сон прочь. Мельхиор поплотнее прикрыл глаза и принялся думать о хорошем. Спустя некоторое время он незаметно уснул.
Первым проснулся ротмистр. Его разбудил странный звук, наполнявший комнату. Гильбоа рывком сел на кровати и машинально схватил саблю. Стояла глухая ночь. Даже луна скрылась за плотными облаками. Казалось, что непроницаемая тьма вибрировала от непрестанного движения каких-то невидимых крошечных тварей. Они с неприятным звуком кружили во мраке возле носа, касались щёк, путались в волосах. Гусар испугано замахал свободной рукой перед лицом.
– Что это за погань, три тысячи демонов и кулаки Деуса?! – проревел он, вскакивая с кровати. – Изрублю!
– Постарайтесь не делать резких движений, месьер Гильбоа! – взволновано предупредил нотариус. Он уже возился в темноте у стола, зажигая свечу. – Мельхиор, немедленно выносите отсюда Барабару!
Ничего не понимающий спросонья помощник бросился к кровати, с которой раздавались испуганные вопли девочки:
– Дядя Бенедикт, Мельхиор! Где вы? Я боюсь!
Мельхиор, схватив в охапку Барабару вместе с одеялом, направился к двери. Нотариус зажёг свечу и высоко поднял её в руке. В неверном свете стала видна клубящаяся над кроватями туча маленьких злых созданий. Одни из них с пронзительным воем атаковали ротмистра, другие сплошным ковром покрыли брошенные постели, третьи превратили медовую оладью, лежавшую на подоконнике в большой шевелящийся комок.
– Осы! – закричал Гильбоа, отмахиваясь от них саблей.
– Скорее наружу! – скомандовал Мартиниус и, вытащив из-под своей кровати саквояж со шкатулкой, устремился к выходу. Мельхиор с визжащей от страха Барабарой на руках последовал за своим патроном. Отважный гусар прикрывал отступление.
– Что случилось? Почему вы так шумите? – встретила их в коридоре испуганная Мелодия. Девушка в ночном халате выглядывала из женской спальни.
– Наш ночлег превратился в осиное гнездо! – крикнул Гильбоа, с грохотом захлопывая за собой двери. – Целая армия разъярённых зверюг с огромными жалами напала на нас врасплох!
