о том, чего нет, – ответил Минж.
К этому времени были поданы блюда, и хозяин предложил гостям приступить к трапезе. Вкус угощений заслуживал всяческих похвал, особенно петух, запеченный по особому, только повару известному рецепту. Гости хвалили еду и благодарили хозяина. Господин Гуожи велел позвать повара. Тот пришел, сдержанно выслушал похвалу, но тень на его лице говорила о том, что он чем-то озабочен. Господин Гуожи поинтересовался о причине, и выяснилось, что у повара пропал сын. Главный министр, не раздумывая, отдал приказ: несколько десятков слуг и множество охраны тут же отправились на поиски отрока. Повар поблагодарил хозяина и пообещал назавтра приготовить петуха еще получше.
Понятное дело, после этого случая, тем более после вкусного и сытного обеда, за столом уже никто не зачинал серьезных духовных разговоров: даже аскет Вейюан нахваливал петуха, запивая его раз по разу вином, споря о составе специй с доктором Ли и пытаясь определить их на вкус.
После обеда гости вышли на террасу, где им снова предложили чай и вино. В свободном режиме велись разговоры о разном: южане говорили об урожае, об удобрении почвы и мелиорации; родня с запада – о векселях и об организации частных банков; доктор Ли – о прививках от оспы и необходимости воздержания при сладкой моче; художники рассуждали о воплощении в живописи настроений и переживаний человека, отражении его чувств и эмоций, о целостности и неуклонной точности образа.
Не желая слушать болтовню, Минж прошел в дальний угол террасы, которая являлась продолжением гостиной, но вслед за ним подались еврейские купцы, и один из них, тот у которого была дочь на выданье, накручивая на палец локон у виска, поинтересовался о здоровье.
– Все в порядке, чувствую себя значительно лучше, – ответил Минж, понимая, что это только прелюдия.
Наблюдая за купцами еще за обедом, Минж заметил, что они не проявляли особого интереса к разговору и кивали головами только ради приличия. Поведение их было сдержанным и осторожным, без эмоций: чувства, где-то глубоко, отчасти просто недоступны. Оживились странные купцы только, когда он резко возразил аптекарю. Всколыхнулась гладь души, дохнуло в лицо все с той же необъяснимой терпкой горечью – Минж ощутил ее прямо на губах. И поэтому, естественно, ожидал продолжения разговора.
– Но что за интерес говорить о моем здоровье, мне же не семьдесят, как господину Вейюану.
– Мы заметили, вы с ним не очень ладите, – произнес один из купцов.
– С ним или с его Дао?\
– Как сказал Лао-цзы, отрицающий Дао в расцвете сил выглядит дряхлым, – заметил второй, смеясь. – Не оттого ли вам нездоровилось?
– Наоборот. Как видите, после спора с аптекарем мне совсем полегчало. Вышел ветер.
– Это таки да, – подтвердили купцы, кивая.
У них была какая-то особенная манера качать головой, цокая при этом языком, как бы сочувствуя и удивляясь одновременно.
– Тут
