терапия помогла. Даже сейчас, испытывая все эти раздражители на воспалённых рецепторах, он чувствовал себя лучше, чем когда думал о дочери.
Виктор неоднократно бывал здесь и раньше, пока работал в полиции. Комната для допросов не изменилась с последнего его пребывания здесь. В последний раз он был здесь в качестве допрашиваемого.
Едва продрав глаза, он решил собрать всю имеющуюся информацию единственно привычным для него способом. В конце концов, нельзя было доверять всему тому, что вчера ему на выходе из пирамиды вместе с дорогими дезинтоксикационными препаратами подогнала секретарша мэра в сером костюме.
Обратившись со своим карт-бланшем к начальнику полицейского управления, Виктор получил довольно мягкий отказ. Ему заявили, что в отсутствие официального распоряжения не могут быть предоставлены никакие ресурсы, а тем более какая-либо информация о ходе расследования.
Тем не менее, не сумев игнорировать невнятные пожелания мэра, переданные его секретарём, начальник полиции предложила Виктору: «походить тут, вспомнить былые времена и посмотреть, как всё изменилось», пока она уточнит, что именно от неё хочет мэр.
Набрав кофе в старом автомате, Виктор осмотрелся.
Само управление не изменилось. Знакомых лиц почти не было. Он встретил несколько старожилов, громко перекинувшись с ними парой ничего не значащих фраз.
Плавно и медленно Виктор оказался у стекла комнат для дачи показаний. Поймав на себе несколько удивлённых взглядов незнакомых полицейских, Виктор салютнул им своим бумажным стаканчиком с кофе.
– Назовите, пожалуйста, вашу должность, – спросил молодой полицейский за стеклом.
– Я директор Гавани.
Проработав большую часть своей жизни в полицейском управлении и держась слишком уверенно, Виктор, не имея никакого допуска, успешно обходил систему «свой-чужой» в головах сотрудников полиции. Его просто принимали или за «новенького», хотя было понятно, что он никакой не новенький, или за свежепереведённого откуда-то ещё, хотя он двигался так, словно знает здесь каждый уголок.
– Что входит в ваши должностные обязанности?
– Официально? Я руковожу основными процессами в Гавани.
Юнца в комнате для дачи показаний звали Винсенто. Высокий, молодой, красивый – ещё совсем недавно выпускник академии, а сейчас один из самых светлых умов, ведущих расследование инцидента на Сектет. Он уже раскрыл несколько сложных дел и мог бы рассчитывать на приличное кресло, но, по всей видимости, хотел двигаться большими скачками и как можно дальше, а потому ждал своего звёздного часа. Немного самоуверен, а от того менее бдителен, чем стоило бы. Во время знакомства Виктор, представившись неуклюжим стариком с похмельем, попросил Винсенто угостить его кофе. Нося всю жизнь маску благочестивого офицера полиции, вдобавок с хвалебными представлениями от своего начальника, Винсенто просто не имел возможности для отказа, а Виктор тем временем почерпнул с его стола все необходимые материалы по делу Сектет. Да, это было грязно.
– А
