замечать, как перестаёшь замечать воздух, которым дышишь. А вот если это неожиданно исчезнет… Оказывается, много важного в нашей жизни происходит именно тихо и незаметно.
Отцовская страсть к знаниям со временем передалась и матери. Выскочив замуж восемнадцатилетней, она решилась догонять упущенное и, имея в двадцать три года трёх детей, начала с вечерней школы. А затем, напутствуемая отцом, пошла за образованием в техникум. Заочный, конечно. И её уже было не остановить! Да никто и не пытался, раз человек сам сделал выбор. А за техникумом (это было разминкой!) настала очередь института. Так и случилось, что дипломы свои мать и дети получали приблизительно в одни годы.
А тем временем дома всех терпеливо поджидал отец. Ему единственному учиться было уже не надо: он и так всё знал и умел. Коэффициент полезного действия внешне неспешного и беззаботного отца ничуть не уступал показателю привычно суетливой, мелькающей в глазах матери. А объяснением тому было железное правило – начинать каждый день с чёткого плана дел, обозначенного столь же чётким почерком, и выполненное вычёркивать «с чувством глубокого удовлетворения» (как звучало с трибун всех партийных съездов), чтобы поздним вечером под строгим взглядом матери открыть очередную книжку.
Редко покидая пределы района, отец мог дать исчерпывающую информацию о любом событии, любой стране. Я не раз была свидетелем ситуации, когда он, не переступая порога дома, умудрялся знать о событии больше, чем его очевидцы. А всё потому, что всю жизнь не переставал читать, а чьё-то нечтение воспринимал как серьёзную человеческую неполноценность.
В четвёртом классе и я начну собирать собственную библиотеку. Страсть к путешествиям – это от матери. Страсть к чтению – от отца. Именно книги помогут мне понять, что земля, на которой я родилась, по-настоящему прекрасна.
Будь живы родители, моё обращение к ним могло бы выглядеть так:
– Я хочу написать книжку.
Первой, как всегда, откликается мать:
– Да? Про что же?
Я произношу первое, что только приходит на ум (угадают или нет?):
– О многом. О двух Козловых, например.
Мать мгновенно оживляется. Мне привычно видеть именно такой: разговорчивой и любознательной.
– Это о каких Козловых? Тех, что с нашей улицы, или с Зелёной?
Я смеюсь: очень уж наивными и простодушными кажутся мне предположения матери.
– Нет! О других!
Отец, которому привычно уступать право первого голоса, смотрит в сторону матери с чувством лёгкого сожаления: «Ты, мать, как всегда…»
– Один – путешественник по Центральной Азии, – отвечает он и честно признаётся: – Второго, извини, не знаю. Значит, о Монголии? Я угадал?
Я киваю: другого и не стоило ожидать.
Мать привычно не соглашается с поражением: в её характере не сдаваться и во всём идти непременно до победного конца:
