бумаги.
Ван работал сначала на железной дороге чернорабочим, потом боем у германского унтер-офицера Вильде. А так как иметь боя могли только старшие офицеры, Вану приходилось постоянно прятаться или выдавать себя за поденщика по чистке уборных.
По вечерам, когда Ван возвращался домой, его ждал вкусный ужин. Парень был для девочки школьным учителем, обучал письму и счёту. Так прошло шесть лет. За эти годы Нинг превратилась в ладную девушку с пухлыми губами и плавными дугами бровей.
Ван и Нинг ужинали за низким столиком.
– Ван, Ли так и не вернулся, – девушка озвучила свои тревоги.
– Ему в России либо очень хорошо, либо очень плохо.
– Надеюсь, что хорошо.
Ван выглядел сосредоточенным, было заметно, что он давно готовился к разговору:
– После взятия иностранцами Пекина, жить стало очень тяжело. Другой работы нет, но нам двоим еле хватает на жизнь, дальше будет ещё хуже.
– Ты предлагаешь мне уйти?
– Нет, Нинг, я хочу поехать в Харбин на заработки. Говорят, там можно зарабатывать в два раза больше, я получаю сейчас у Вильде.
– Ван, а давай уедим в Россию. Вместе. Вдвоём. Найдем там Ли.
– Не получится вместе, женщинам нельзя выезжать из Китая… Хорошо, я что-нибудь придумаю.
Ван достал из кармана серебряное украшение Хун-лэ-нюй и одел на шею Нинг.
– Что это? Это можно продать, чтобы добраться до России?
Нина удивлённо рассматривала ожерелье.
– Где ты это взял?
– Нинг, это нельзя никогда продавать. Я люблю тебя. Это тебе подарок. Ты согласна быть моей женой?
– Ван, я согласна!
У Нинг от переживания выступили слёзы, Ван притянул лицо Нинг к себе, вытер большими пальцами слёзы, его руки прошлись по головке девушки, спустились на спину. Ван притянул Нинг к себе и поцеловал.
– Я найду твоего брата. Обещаю.
Ван целовал Нинг в губы, Нинг сидела, закрыв глаза. Горячая тяжесть наливала низ её живота, она прислушивалась и отдавалась новым ощущениям. Ван аккуратно положил Нинг на лежанку, расстёгивая одежду. Когда на Нинг осталось лишь ожерелье, Ван коснулся пальцами её набухшего соска, втянул его губами. Его ноздри вдыхали запах девушки, которую он так давно знал и хотел, видел рядом каждый день, но не прикасался. Тело Нинг реагировало на каждый поцелуй Вана, на каждое движение его пальцев. Нинг тихо постанывала.
В момент слияния Нинг вскрикнула, напугав мотыльков, роящихся вокруг догорающей свечи. Ван на секунду замер, но руки Нинг не отталкивали, а прижимали спину Вана. Ван уже не контролировал движения, Инь и Ян обменивались энергией с дрожанием, криками и стонами.
Лунный свет из окна всю ночь ласково скользил по юным телам, стараясь проникнуть туда, где никогда ещё не бывал.
На море был шторм. Парусную шхуну качало и бросало. Все люди на её борту, за исключением
