весну, оставляя талые дорожки в его замороженной душе.
– Какой сегодня день, Холгер?
Старик издал булькающий звук горлом, который, очевидно, выражал недовольство, и проскрипел:
– Пятница, третий день Тихого Месяца. Перестаньте чудить, господин. Дайте нам с Бардароном спокойно доиграть в карты. Вечер уже, скоро ужинать будем.
Прошло уже два месяца, с тех пор как мир превратился в звуки, запахи и ощущения на кончиках пальцев. Ему казалось, что время текло медленно, словно густая патока, а на самом деле, оно неслось со скоростью беглеца, вырвавшегося из плена.
Зрение не вернулось, а надежда с каждым днем таяла, как снег на нагретом солнцем подоконнике. Отношения с отцом ухудшались – перемирие закончилось. Элджерон старался держаться, но и его вера в излечение наследника слабела по мере того, как поток лекарей, обещавших чудо, иссякал, превращаясь в пар несбывшихся надежд. Назревал конфликт с арваксами, и Бархатный Человек появлялся дома все реже. Порой Арлингу казалось, что он специально проводил все дни во дворце, чтобы не видеть слепого сына, который ходил, держась за стены, и проносил ложку мимо рта. Впрочем, Арлинг его понимал. Он стал беспомощным, как новорожденный младенец – таким нужны няньки и сиделки, а не отец.
«Я исчезну, как этот снег», – подумал Регарди. Сомневаться не приходилось – мир и так почти не замечал его присутствия в нем. Элджерон держал слепоту сына в тайне, как и его пребывание в согдианском особняке. Высокие заборы родового поместья Бархатного Человека умели хранить секреты.
Люди Канцлера распространили слухи о том, что Арлинг отправился в Царство Шибана учиться искусству мореплавания у лучших корабелов мира. Как ни странно, но его исчезновение из своей жизни столица Империи приняла спокойно. Кто-то из старых друзей еще писал ему письма, которые приходили в особняк Канцлера и остались нераспечатанными – Холгеру было запрещено их трогать. В первое время горка на письменном столе еще росла, но вот уже несколько недель ее размеры оставались прежними и составляли сорок два послания, адресованные в прошлое. Арлинга там уже не было. Он завис где-то посередине, не зная, куда двигаться дальше – то ли лететь вверх, то ли падать вниз. Пора было определиться.
– Значит, пятница, – прошептал Регарди, прислушиваясь к шуму за окном – по мостовой грохотали кареты.
– А завтра будет суббота, – добродушно проговорил Бардарон, усаживаясь в кресло у камина. – Сходим погулять, а то вы уже два дня на свежем воздухе не были. Станете, как Холгер, желтым, сморщенным и вонючим.
Наверное, это было шутка, потому что Холгер и женщина-тень засмеялись.
– Я принесу карты сюда, – засуетился старик, но Арлинг его остановил.
– Достань мой парадный костюм, – распорядился он. – Бардарон прав, нужно прогуляться. Третий день Тихого месяца – сегодня зимний маскарад, помнишь? Давай наведаемся к Артерам. Поищи мою маску, должна была сохраниться с прошлого
