ой матерью, он бросит их на погибель.
Я живу в единственном городе на Земле – Горионе, и здесь я звезда, настоящий человек, долгожитель, самый последний в своём роде. Мне 186 лет. Я дряхлый и немощный старикашка. Зовут меня Бен. И я хочу умереть…
Прошло почти два месяца с того времени, как меня посадили в клетку, а жизнь моя стала достоянием всего человечества. Я знал, что однажды это случится, поэтому старательно прятался от людей: выходил из дома только по ночам, не пользовался социальными услугами, не вступал ни в какие связи. Я знал, что я чужак среди этих людей, рождённых в инкубаторах, не знавших ни истинной жизни, ни истинной смерти. Все они создавались в лабораториях, почти не знали болезней и верили, что будут жить вечно, если к тридцати годам в их телах на обнаружится брак. Но даже если таковой находили, вопрос быстро решался: больных отправляли на время в больницу, на месяц – два, пока не вырастят новые необходимые органы. Я не понимал, зачем эти люди играют с жизнью, я не принимал их новый мир и всячески старался от него спрятаться. И вот однажды мир наигрался в прятки и отомстил мне сполна.
Летом этого года меня полуживым нашли на улице, в старом парке, куда я любил приходить каждую ночь. Почти бездыханное тело привезли в больницу, в которой с трудом удалось сохранить мою жизнь. После перенесённого инсульта я потерял способность к элементарным движениям и речи. Тело моё было полностью парализовано. Я всё понимал, всё слышал, всё видел, но был лишён любой двигательной активности. Я стал безмолвным свидетелем нового мира. Время каждый день подходило к моей кровати, проверяло, жив ли я, и уходило по своим делам. Не имея возможности жить, я стал существовать.
Через некоторое время после случившегося весь мир облетела новость о том, что в парке при смерти был найден последний естественно созданный человек, человек которого девять месяцев женщина вынашивала под сердцем, прежде чем произвела на свет, который помнит старый мир и его варварские законы. Для них было удивительно, что я дожил до такого возраста. Ко мне в палату каждый день стали толпами приходить репортёры, это длилось около недели. Потом журналисты позабыли обо мне, и на их смену пришли сначала школьники, которых приводили ко мне в палату на экскурсию, а затем и остальные люди, с интересом, однако не без сочувствия разглядывающие меня.
Ажиотаж, который я вызвал одним своим существованием, быстро утих. Социальные службы уже через месяц совместно приняли решение перенести мою палату в центр города, в стеклянный цилиндр. Теперь я жил на главной площади Гориона. Раз в день в палату на глазах у всех приходил врач с медсестрой, которые осматривали меня, мои аппараты жизнеобеспечения и уходили. Они знали, что теперь я проживу долго, а, может быть, и вовсе никогда не умру. Медицина того времени позволяла строить даже такие грандиозные планы.
Люди поселили меня в центр города из благих побуждений, чтобы я стал частью их большого общества. Здесь бездвижно я лежал на кровати под одеялом вот уже почти два месяца и потухшими глазами наблюдал, как стремительно движется прогресс по ветке истории, ещё больше меня мир. Я не ощущал себя частью этого нового мира. Я был не нужен себе, но нужен всем. Люди любили меня, а я их ненавидел за то, что мне не дали умереть тогда, когда я этого хотел, когда я был к этому готов. Смерть, эта роскошь, данная мне одному, больше мне не принадлежала. Я копил в себе злость, и она распирала меня изнутри, она выжигала моё сердце, которое билось, подгоняемое кнутом, нехотя, но торопливо. Я ненавидел всех людей, но ещё больше я ненавидел себя и своё тело, которое не позволяло мне высказать каждому человеку на Земле свою злость.
Глава II
Современный мир ужасен, но люди его совсем не плохи, они отказываются от власти, все вопросы решают голосованием. Количество населения, не превышающее тридцати миллионов, позволяет это сделать быстро и качественно. Люди в Горионе живут мирно и сыто, боготворят гуманность и прогресс и не любят всё старое. Они распрощались с прошлым миром, сожгли всё, что напоминало о нём, в первую очередь, любые источники информации. Это было сделано так давно, что люди, живущие сейчас в Горионе, даже не помнят об этом. Уничтожив всё, они потеряли любую возможность узнать о прошлом, но, тем не менее, то ничтожное количество информации о старом мире, которым они владели, в их головах почему-то создало картину нечто страшного, к чему не стоит возвращаться. Считая прошлые устои зверскими, они жалели меня, потому что я единственный познал все его ужасы. Мне есть за что ненавидеть этих людей, но и есть за что любить. Однако злость моя до сих пор не позволяла мне впустить в свою душу любовь к ним. Я считал себя их жертвой, при этом никогда и ни от кого в своей жизни я не получал столько заботы и сопереживания, сколько получал от этих людей.
Все жители нового мира красивы и умны. Они не создают семей, считая это пережитком прошлого. Дети живут без родителей, в школах-интернатах под присмотром взрослых, а с пятнадцати лет для них созданы все условия для самостоятельной жизни. Причём, благодаря тому,
