перила, давно не беленный, в желтых подтеках потолок. Грязь и запустение. Обстановка, очень походящая антуражем на детские и юношеские воспоминания Влада. Там, в конце девяностых и в начале двухтысячных в подъездах почти повсеместно были такие же обшарпанные, исписанные маркерами стены. С непристойными рисунками, затейливыми и совершенно непонятными непосвященным граффити, матерными выражениями и оскорбительными заявлениями в сторону соседей.
"Вован – рыжая сволочь!". "Парамонова – давалка и мразь!" "Жанна – ведьма! Гори в аду, с..!"
Влад усмехнулся.
"Интересно, Парамонова и Жанна, это одна и та же особа? Чем же она так кому-то насолила, что про нее так зло и так крупно написали?" – подумал молодой человек.
Внутри квартиры вдруг что-то приглушенно звякнуло. Словно что-то стеклянное упало на пол и разбилось.
"Бьет посуду, хозяйка? Все-таки мала девчонка. Сама еще ребенок…"
Влад перевел взгляд на коляску. Подозрительно тихо вел себя Санечка, пять минут назад так требовательно плачущий! Спит? Все ли с ним там в порядке?
И вдруг в душу Влада тихой сапой вкралось подозрение. Что-то неправильное сейчас с ним происходит, что-то опасное.
"Забирай свои вещички и быстренько делай от сюда ноги", – поспешил с советом внутренний голос.
Гулкий удар раздался из недр квартиры куда ушла молодая мамаша. Так, будто кто-то в медный гонг ударил, призывая к вниманию или созывая на совет. Возможно это музыка такая? Да какого, собственно говоря, черта?!
Влад потянул было руку к пакету, окончательно решив уйти по-английски, не попрощавшись. Но не успел. Дверь квартиры распахнулась и на пороге появилась молодая мамаша. Вот только Влад ее узнал не сразу. Девушка преобразилась, переодевшись. На ней теперь был длинный в пол черный атласный халат с капюшоном, накинутый на голову. Широкие, но короткие рукава на три четверти, оставляли открытыми тонкие, бледные руки, по которым причудливым узором ползли и извивались как живые цветные татуировки неведомых цветов и странных насекомых.
– Ты уже уходишь, колдун?!
Ее голос также изменился и сейчас совершенно не соотносился с ее возрастом, став заметно более низким и грубым. Девушка явно была старше, чем показалось Владу вначале.
Парень попытался хоть что-то ответить, но не смог – язык словно прирос к небу и больше не слушался. Сложилось впечатление, что сознание замерзло, что его просто кто-то взял и поставил на паузу. Обзор резко сузился, и Влад сейчас мог видеть только глаза девушки. Большие для такого маленького, по сути детского личика, ярко накрашенные. И в них, в этих бездонных как пустые колодцы глазах росла, постепенно заполняя собой все свободное пространство густая и маркая как сажа чернота.
– Дай мне свою руку! – потребовала девушка.
Ее глаза стали еще ближе. Запахло чем-то сладким, воздушно-приторным. Цветами? Нет, скорее какая-то редкая, восточная пряность. Очень странный, волнующий запах. Знакомый? Откуда-то из детства, наверное. Влад
