ко мне. Ну, поболтали о том, о сем, а потом ему надо было куда-то идти.
– Куда идти?
– Не знаю. Он сказал, что надо с кем-то встретиться, но не стал вдаваться в подробности. Ну, надо – значит надо. Если человек не хочет распространяться, то зачем его об этом спрашивать, верно? А вам какое до него дело?
– Прежде, чем я отвечу на этот вопрос, хочу спросить еще вот что: есть ли у Тимура Александровича враги?
– Враги? Полно! Его бывшая, вся семья того убитого, из-за которого Тимура несправедливо судили, мать его (она ненавидит Тимура и, уверен, желает ему смерти). И так по мелочи: кому он должен.
– А много он занимал?
– Нет, суммы небольшие. Не больше 5 000 рублей обычно.
– А почему вы сказали, что его мать желает смерти?
– Да потому что сын пошел по наклонной. Не работает, семьи нет. Старухе это точно не нравится.
– Не нравится и хочет убить – разные вещи.
– Ладно вам, я образно выразился.
– А что за бывшая? Он был женат?
– Нет, подруга с которой Тимур встречался. Они нехорошо расстались, так как она застала его в постели с другой.
– А можно узнать, где она живет?
– Далеко ходить не придется. Соседний дом, 18 квартира. Юлька.
– А полное имя есть у этой Юльки?
– Есть, конечно, только мне оно неизвестно. Так, вы мне обещали сказать, почему интересуетесь Тимуром, а уже вон сколько лишних вопросов задали.
– Да, конечно. Дело в том, что сегодня утром Тимур Александрович был найден мертвым. Его застрелили. Скажите, где вы были между 22.00 вчерашнего дня и 5 утра сегодня?
– Где я могу быть в это время? Конечно же, дома.
– А кто это может подтвердить?
– Вы кого-нибудь видите здесь, кроме меня? Нет. Никто этого не может подтвердить, я один живу, а Тимура, как вы уже знаете, вчера со мной не было. Если бы был, то смог бы это подтвердить.
– Ясно. Спасибо вам большое.
Далее Настя, Алексей и Лидия Ивановна поехали в лабораторию на опознание. Это было последнее запланированное на сегодня, так как уже время близилось к вечеру. По дороге Лидия Ивановна не проронила ни слова. Миллер с Лаврентьевым тоже решили помолчать, чтобы позволить старушке собраться с мыслями. Единственное, Настя позвонила своему помощнику, чтобы он подготовил тело для опознания. Надо было слегка загримировать его, потому что лицо было сильно обезображено: не каждый выдержит такое зрелище. Приехав на место, они вместе пошли к лаборатории. Войдя внутрь, Миллер сказала охраннику, что пропуск выписывать не нужно, так как посетитель будет тут недолго и только с ними. Все под ее личную ответственность.
Перед входом в комнату для опознания Лаврентьев решил дать старушке напутственные слова:
– Лидия Ивановна, хочу сказать, что вы сейчас увидите действительно страшную картину. Если вам станет плохо, то говорите об этом, не стесняйтесь. Доктор Миллер вам окажет всю необходимую помощь.
