никого не любишь?
– Нет.
– То есть твое сердце совершенно свободно? Я правильно понял?
– Правильно. Но берегись занять мое сердце.– Натэлла засмеялась. – Даже я не знаю, хорошо это или плохо. Я капризна и своенравна.
– Мне как раз нравятся такие. Не люблю скромниц. От них веет затхлостью.
– Моя сестра такая скромница. Или прикидывается ею.
– О! Да ты не очень любезна. Не любишь сестру? Кто она?
– В том то и дело, что никто. Всего лишь моя сестра. Волчица в овечьей шкуре. Ты прав, я ее недолюбливаю.
– За что же?
– Я же сказала, она притворяшка. Вечно смотрит, как глупая корова, а все умиляются. Ах, ах! Какая нежная, милая! – Разговор начал раздражать Натэллу, и я решил, что пока хватит.
– Ну, да Бог с ней, давай о тебе.
Настроение Натэллы резко изменилось.
– Поехали домой. У меня дела. Стелла, Билли! – Натэлла засвистела, как заправский пират, и лошади легкой трусцой вбежали на поляну.
Всю обратную дорогу мы ехали молча, видимо, упоминание о сестре надолго выбило Натэллу из колеи.
Возле ворот замка мы спешились и завели коней в конюшню. Мрачное настроение Натэллы мало помалу развеялось, и она что–то напевала себе под нос.
– Тебе приготовили флигель, можем пойти, посмотреть. Тебе должно там понравится.
Я не стал спрашивать ее, почему она не хочет поселить меня в доме, видимо, у нее были на то свои причины. Скорее всего, так ей было удобнее.
– Идем, хочется осмотреть свое жилище.
Флигелек располагался прямо возле конюшни, и снаружи выглядел очень аккуратно. Впрочем, внутри тоже все было на высшем уровне. Комната, небольшая кухня, ванная, все сверкало чистотой, как будто было куплено и установлено специально к моему приходу. Натэлла прошлась по помещению, придирчиво осматривая каждый уголок, потрогала кровать, расправила скатерть на столе. Я наблюдал за ней с порога, не до конца понимая, зачем она это все делает и почему придает столько значения комнате для конюха.
– Вы довольны, моя госпожа?
– Вполне. Думаю, тебе будет здесь неплохо.
– Я тоже так думаю. У меня еще не было более уютного и чистого жилища.
– Странно. Тебя не волнует чистота?
– Ну, почему же, волнует. Но я как–то не думаю об этом.
– А я люблю, когда чисто. Ненавижу грязь и пыль. – Натэлла брезгливо поморщилась. – В пыли заводятся пауки. Они отвратительны.
– Боишься пауков?
– Нет. Чувствую омерзение. Ладно, располагайся. Пауки не будут тебя беспокоить. Завтрак тебе принесут сюда. Я приеду вечером, вместе поужинаем. Ты тоже займись делами.
– Можно мне сходить в деревню?
– Нет! Тебе не зачем туда ходить. Деревня далеко, не стоит тратить столько времени даром.
Я сделал обиженный вид.
– Тогда скажи,
