к закату Евгений пробудился от непреодолимого всепоглощающего голода, грозящего перейти в бешенство. Расширившиеся глаза беспорядочно вращались, ощупывая бессмысленным взглядом комнату, которую снова не удалось узнать. К счастью, поиск не затянулся: на прикроватной тумбочке красовалась, переливаясь рубинами, пол-литровая банка свежей крови.
Жадность, с которой вампир проглотил желанное зелье, показалась преступной. Но окутало долгожданное умиротворение. Сытость. Примитивное изначальное чувство.
«День прошел, настала ночь. И я отлично себя чувствую. Все верно. Вампиры спят днем. Интересно, чья это была кровь?» – неторопливо думал Евгений, откинутый на периферию собственного разума. Он сидел там в темноте, глядя, как из угла в узкое окно, через сощуренные глаза зверя, который жадно хлебал и хлебал свою драгоценную подпитку.
Когда последняя капля исчезла, бешенство зверя само собой отступило. Евгений возвращался из «пыльного чулана», в который сажал его вампир на время охоты и пиршества. Теперь он, разумный, задумчиво посмотрел по сторонам, замечая, что Сумеречный куда-то ушел, покинул маленькую квартирку в неизвестном доме. В Лиге Фантомов, куда он притащил один из «ключей асуров».
– Если Лига Фантомов имеет доступ к Измерению Силы, к которому рвутся асуры, тогда «ключ» может открыть доступ для асуров. Если ключ – это я, то асуры через меня могут заполучить силу Измерения. Так, что ли? – пробормотал Евгений самому себе, кое-как укладывая в голове услышанное утром. – И тогда Сумеречный им прямо-таки сообщает код счета в швейцарском банке. Бери, что хочешь… бред какой-то. Либо этот тип полный дурак, либо у него очень хитрый план.
Он осторожно встал, в полном одиночестве ощущая на себе чей-то незаметный взгляд, пожалуй, вовсе не глаз. Точно кто-то касался его разума, перекатываясь в мозгу теплыми всполохами. А кто-то другой, страшный, но притихший, точно так же впивался ледяным покалыванием, которое возникало в минуты насыщения кровью вместе с отупляющим восторгом.
«А кровь-то не из шеи жертвы, – заметил Евгений. – Выходит, "хозяин" кое в чем ошибался. Или не ошибался, а тянул меня на свою сторону».
Он знал, что во многих преступных группировках самым простым способом вербовки было принуждение к убийству: врага, пленника, провинившегося, заказанной цели – смерть. После первой жертвы посвящаемый проваливался на другую сторону закона. И самой жизни. С Евгением пытались проделать то же, но Сумеречный Эльф, похоже, изо всех сил мешал.
Возле опустошенной банки обнаружилась записка от него, накарябанная размашистым почерком: «Не вини себя в этот раз. Кровь, сотканная из магии, материализованная, ничем не отличается от крови настоящей. В чем ты убедился. Зачем прибегать к нападениям? Если не прекратишь, ты обречен. С уважением, Сумеречный Эльф».
– Лучше бы превратил меня в человека, – обиженно пробормотал Евгений, смяв бумажку. Он не знал, воспринимать ли слова как издевку или как скрытый совет. От мыслей разбитая голова снова начала болеть
