взаимодействии, даже самом травмирующем, есть потребность каждого человека. Вы увидели потребность Вашей амазонки в таком кровавом ритуале соития. Но и каждый пленный имел свою потребность в этом ритуале. Пока пленные не увидят свою потребность, они будут считать себя жертвами и мстить насильницам-убийцам все жизни.
– Как же быть?
– Вы готовы увидеть потребность того пленного, которого Вы убили в ритуале соития, оказаться в этой ситуации?
– Готова.
– Вы готовы ко всем необходимым изменениям, чтобы получить это?
– Я готова ко всем необходимым изменениям, чтобы получить это.
Они сели за круглый стол, взялись за руки, закрыли глаза…
Она, прихрамывая, брела в сторону гор. Мысль, что она уходит все дальше и дальше от племени, вызывала внутри нее неописуемый восторг. Наконец-то она будет свободна, будет соединяться с живыми мужчинами, когда захочет, как захочет и с кем захочет, а не пару раз в год с дохлыми пленными, от которых ни радости, ни удовольствия. Она знала, что ее свобода продлится недолго, даже если ее не схватят амазонки, то ее настигнет проклятие. Не зря в каждом ритуале все амазонки повторяли клятву, что клянутся соединяться и зачинать только в племени, только в ритуале. На всякий случай она сменила имя, решила называть себя Лия. Это, конечно, не спасет от проклятия, но может его отсрочить.
Роды были тяжелые, долгие. Он сидел у пещеры и призывал богов спасти Лию, спасти ребенка. Повитуха громко и отчаянно позвала его, и он бросился к ней. Ребенок начал выходить, показались ножки, туловище, он машинально отметил «мальчик». Повитуха копошилась, что-то делала, показались ручки, плечи. Головка ребенка все еще была в чреве и не хотела показываться.
Он замер, вдруг осознав, что чего-то не хватает, и понял, что стало слишком тихо. Лия, которая все это время стонала и тяжело дышала, затихла. Повитуха проверила ее, взглянула на него, и он понял, что потерял Лию, а теперь может потерять и сына. Он в исступлении стал тянуть ребенка, а когда вытащил, понял, что тот не дышит.
Он заметался, повитуха вырвала у него ребенка, стала с ним делать что-то странное и непонятное, сопровождаемая отчаянным криком «Дыши. Дыши». Это был его крик.
Ребенок выжил. Он возблагодарил богов, поцеловал мальчика, завернул его во что-то теплое и мягкое и отнес в свое племя. Он передал ребенка недавно родившей женщине, которая за его дары согласилась кормить и воспитывать его сына.
Он похоронил Лию, три дня сидел у ее могилы, а потом отправился, куда глаза глядят. Он знал, что жить без Лии ему незачем, оставалось ждать, когда боги заберут его.
Они открыли глаза.
– Посмотрим, кем в этой истории был пленный, которого Вы убили в ритуале соития.
Мальчик быстро залез на огромное дерево и привычно свернулся калачиком на дне дупла. Это было его тайное пристанище. В обычной жизни все видели в нем крепкого подростка, ловко сидевшего в седле, метко стреляющего из лука и бесстрашно вступающего в любую схватку. И только здесь, спрятавшись
