я уверен, что воткну этот нож ему в горло.
Кажется, мой голос передает мою решимость. Потому что теперь и этот четвертый перестает долбится. Мгновение они все вчетвером сверкают глазами в наше окно, после чего, будто ни в чем не бывало, уходят прочь.
Альма, прижав руки ко рту, оседает на стул:
– Боже, Генри, что они хотели.. Как они.. Это.. – смотрит на нож в моей руке – ты ведь это просто угрожал, правда? Ты ведь не собирался их трогать?
Отстранённо гляжу на нож и бормочу:
– Да.. просто напугать. Чтобы убрались отсюда.
Кажется, ее это успокаивает – по крайней мере, относительно меня, и теперь она встает со стула и прижимается ко мне. Кладу нож на тумбу рядом и, глянув еще раз в окно, смыкаю руки на ее спине.
– Что они хотели? – повторяет она, теряя над собой контроль – боже, Генри, что они опять хотели? Надо позвонить в полицию, надо приехать в участок самим, надо.. надо уезжать отсюда, Генри!
Она поднимает голову и отстраняется от меня:
– Разве ты не видишь? Эти бездомные по-настоящему опасны! И копы ничего не могут с ними сделать! Даже не собираются!
– Ну чем они опасны? – с трудом выдавливаю снисходительную улыбку, будто объясняя ребенку, что монстров под его кроватью нет, хотя сам в это не верю – просто увидели дорогое пальто, решили, что у меня водятся деньги. Они под кайфом, сразу и не осознали, что уже ломятся в чужой дом.
– Ты говоришь, как тот коп – фыркает она – которого еще ночью за такие слова ты назвал «мудаком, который ни черта не делает»! Они ломились в наш дом, Генри! Отдавая отчет в том, что мы внутри! Среди белого дня! Просто гнались за тобой, а потом пытались вломиться! А чтобы они сделали, если бы им это удалось?
Вздыхаю и поднимаю содержимое пакета. Вручаю ей в руки купленный замок, отвертку и кучу шурупов:
– Теперь им это точно не удастся. Я врежу его в дверь сейчас же, идет?
Она хмурится:
– Ты сейчас серьезно, Генри? Предлагаешь просто врезать замок и забыть о вот этом вот? – она окидывает рукой дверь и окно – а как же они? Они все еще ходят по улице, по которой завтра твоя дочь, между прочим, пойдет в школу.
– Ты же проводишь ее, мы договорились.
– Я что, Халк?! – Альма уже кричит – а если такая же группа побежит за нами?! Ты думаешь, я разберусь с ними, как Чак Норрис?! Так ты это думаешь, Генри?!
Потираю переносицу, чувствуя, как начинает раскалываться голова. Теперь уже главной из этих двух неприятностей мне кажутся даже не бездомные. От них я побегал пять минут, закрыл дверь и забыл. А вот Альма – от этой за пять минут не убежишь.
– Хорошо, я провожу ее до школы – цежу – и встречу после нее.
– Как ты не поймешь, что дело не в школе! А в самом городе! В том, что они тут такое делают, и им никто ничего не может сделать! Это же ненормально! Что теперь, всю зиму не выходить из дома?!
– А-а-а-а! – раздраженно стону и сжимаю виски – ХВАТИТ!
Она резко замолкает, растерянно хлопая глазами, совсем
