речь Дрок, но вдруг краем глаза увидел, что Клешня недовольно оглянулся и посторонился; денщики за его спиной стали волноваться и уплотняться, а за их спинами появились усатые лица эскадронных вахмистров и старших унтеров, у всех сияли глаза, и он услышал шепот:
– Раздайся, православные, всяк хочет сваво командира полковникомто увидать!
«Прознали, ччерти!» – подумал Дрок, а Кудринский убрал бутылку со стола.
Вошедшие перетаптывались, покряхтывали, покашливали и не дали Дроку закончить. Он посмотрел на Вяземского, а потом на отца Иллариона, отец Илларион наклонился к уху Вяземского и чтото ему прошептал.
– Хорошо, – согласно кивнул ему Аркадий Иванович и обратился к вахмистрам и унтерам: – Заходите, господа!
Тут уже вахмистры и унтера, одиннадцать человек делегации, стали не стесняясь отодвигать перегораживавших им путь денщиков. Выйдя вперёд, они сбились кучей, и ближайший к Вяземскому, потоптавшись, начал:
– Вы, ваше высокоблагородие, дозвольте от имени эскадронов поздравить вас с присвоением вам чина полковника, потому што вы… – он замялся и получил локтем от соседа, – потому што вы… мы… потому што мы все очень все радые за вас… и приподнесть вам наш подарок, какой смогли…
Вахмистр закончил свою речь, и остальные за его спиной стали шептаться и волноваться и вытолкали перед собою кузнеца Петрикова. Петриков упирался, но предстал перед Аркадием Ивановичем, он держал в подрагивающих руках деревянный ящичек с крышкой и миниатюрным на ней навесным замочком и протянул. Вяземский сделал шаг ему навстречу. Курашвили бросил взгляд на Дрока и не поверил своим глазам – Дрок, думая, что его никто не видит, смахнул слезу. Курашвили стало неловко, и он отвернулся.
Вяземский принял подарок, поставил на стол. Петриков открыл замочек и поднял крышку – внутри ящичка на ярком красном бархате лежал роскошный воронёный парабеллум. Офицеры склонились и в восхищении ахнули. Парабеллум был красавец.
– Примерьте, как он вам по руке, ваше высокоблагородие! – послышалось от сгрудившихся вахмистров и унтеров. – Примерьте, може, легковат он для вас будет?
Вяземский взял парабеллум и подержал, хотел поднять руку, чтобы прицелиться, но так плотно стоял народ, что целиться пришлось бы в когонибудь. У полковника перехватило в горле, но он справился и произнёс:
– Спасибо, братцы!
– А тама дощечка, на правой щёчке, гляньте, ваше высокоблагородие, Петриков нацарапал!
Вяземский повернул пистолет правой щечкой к свету и прочитал вслух:
– «Нашему дорогому командиру полковнику Вяземскому А. И. от драгун 22го драгунского Воскресенского полка. Стреляй, не промахнешься!»
– И вот ищо, господин полковник, – промолвил белыми от волнения губами Петриков. – Калибра он германского, не нашего, вам цинка патронов к нему полагается пятьсот штук и ко́бур, прям под вашу
