style="font-size:15px;"> Томас посмотрел на Эрну, которая все это время стояла с букетом и слушала их.
– Каспар, а ты не говорил, что у тебя такая красивая дочь.
Томас расплылся в улыбке, а она отвела смущенный взгляд. Двадцать восемь лет, а смущается, как пятнадцатилетняя.
– Замужем? – спросил Томас, разглядывая румянец на щеках девушки.
– Нет, не замужем. Может, вам сделать чай или кофе? – попыталась перевести с себя фокус Эрна.
– Да, я бы не отказался от кофе, – ответил Томас.
– С молоком, с сахаром?
– Был бы благодарен за чашечку крепкого кофе с тремя ложками сахара.
– Хорошо.
Эрна вышла из комнаты, оставляя Томаса и отца наедине. Она прошла в самое начало коридора и, свернув влево, оказалась в просторной и довольно светлой кухне. Как и в ее комнате, здесь было совсем мало мебели: кухонный гарнитур, занимающий всю стену по левой стороне, обеденный стол, три табурета и холодильник. Девушка нашла в нижних ящиках вазон, налила в него воду и поставила на середину стола. Затем включила электрический чайник, достала из раздвижного ящика ножницы, отрезала кончики цветов и поставила их в вазу.
– Как твое здоровье? – звучал приглушенный голос гостя.
Двери в кухне и спальной были открыты, поэтому девушка стала невольным слушателем разговора. Она села на табуретку, оперлась локтями о стол, ожидая, когда закипит вода. К голосу отца пришлось прислушиваться.
– Плохо, Томи. Все тело болит. Даже морфин не помогает.
Сердце Эрны сжалось.
– О, приятель, мне очень жаль.
– Не стоит.
– А что говорят врачи?
– Максимум два месяца…
Два месяца… Девушку бросило в жар. Она спрятала лицо в руках и тихо расплакалась. Вставать каждое утро и проверять комнату отца стало для нее мучительным занятием. Затаив дыхание, она осторожно приоткрывала дверь и через щель наблюдала, поднимается ли грудь у Каспара. Эрна знала, что однажды она найдет отца мертвым, но мозг не хотел воспринимать это. Где-то глубоко в душе все еще горел огонек надежды. Тускло, но горел. Девушка хотела верить, что рак отступит, пропадет, испарится, что отец встанет с кровати и вернется к обычной жизни. Как бы ей снова хотелось видеть отца здоровым, обнимать его так крепко, как раньше, и не бояться причинить боль прикосновениями. Однако рак легких имел свои планы на Каспара, и осознание близкой смерти дорогого и самого близкого человека было до жути пугающим и горьким.
Чайник закипел. Эрна вытерла слезы, которые большими каплями стекали по ее щекам, и подошла к кухне. Она взяла среднюю белую чашку с блюдцем, насыпала две ложки кофе, залив сухую смесь водой. Хотела было уже нести напиток, но вовремя вспомнила про сахар. Девушка открыла сахарницу, добавила три ложки и энергично перемешала. Облизав ложку – она почему-то всегда так делала, – бросила ее в раковину и пошла относить кофе.
Томас держал осанку. Когда Эрна подошла к мужчине и поставила кружку на прикроватную
