срок. Теперь же необходимость двигаться в сторону хоть какой-нибудь цивилизации стала насущной, умирать прямо тут у Мусиной не было никакого желания.
Вероника вышла в путь лишь на следующее утро, а до этого потратила весь день на приготовления к длинной и совершенно непредсказуемой дороге. Щадить грузовик теперь не было никакой надобности: разбив молотком несколько сидений, женщина отодрала от них куски обивки и соорудила некое подобие вещевого мешка. Она смогла разместить в нем запас воды и продуктов: взять все у нее бы не получилось, так как самодельная сумка становилась совершенно неподъемной и начинала рваться в самых неожиданных местах. Ночевать в холодной кабине было уже не так комфортно, как до этого, однако, устав за день, Мусина все равно проспала всю ночь, во сне изнемогая от напряжения, карабкаясь по практически непроходимым и совершенно отвесным скалам. Уже утром она отогнала от себя желание хотя бы на несколько минут вернуться к разрушенной шахте лифта и после короткого завтрака выдвинулась в дорогу. Восходящее солнце лишь несколько мгновений баловало своими лучами сгорбленную под тяжелым грузом бесформенную фигуру, затем оно юркнуло в тень надвигающегося облачного фронта и не показывалось оттуда дня три, совершенно не желая видеть мучения одинокой, но еще упорно цепляющейся за жизнь женщины.
Следующие несколько дней Вероника просто двигалась по дороге, периодически обходя каменные завалы и с максимальной предосторожностью перебираясь через многочисленные трещины. Ночевать она предпочитала в горных нишах, которыми изобиловал довольно крутой склон. Запасы еды и воды быстро таяли: ноша становилась заметно легче, однако невозможность пополнить запасы удручающе действовало на Мусину. Помимо этого, на одной из развилок женщина сбилась с пути и поняла это лишь тогда, когда возвращаться уже не имело никакого смысла. Дорога хоть и шла в гору, но все равно должна была куда-то ее привести, а судя по состоянию дорожного полотна, ей периодически пользовались. Беда была в том, что припасы практически подошли к концу, а конец пути даже и не просматривался. Иногда она взбиралась на возвышенность и пыталась рассмотреть в окрестностях что-либо обнадеживающее, но кроме безжизненных гор, к большому сожалению, ничего не просматривалось.
Последнюю бутылку с водой Вероника решила растягивать как можно дольше, восполняя недостаток влаги плодами небольших дикорастущих кустарников, которые она опрометчиво считала жимолостью. О своей ошибке Мусина поняла не сразу и вначале списывала мутнеющее сознание и слабость на общую усталость и голод. Однако под вечер женщину бросило в жар, а резкая боль в области живота буквально скрючила путешественницу, заставив орать и кататься в дорожной пыли. Чтобы вызвать рвоту, Вероника практически насильно влила в себя всю оставшуюся воду. На какое-то время это помогло: желудок смог
