прямо сейчас и дёрнуть рукой, резанув по горлу. Кто сказал, что у него хватит сил нанести такой порез, чтобы моментально оборвать жизнь?..
Ярко перед внутренним взором вспыхнула картинка – Хлоя, такая же отчаявшаяся и измученная, пробравшаяся в эту же ванную и сжимающая похожее лезвие или сыплющая в рот таблетки. Сердце ёкнуло. Нет, такого допустить нельзя, эта девушка не заслуживала подобного, она не должна была попасть на его место. Значит… он не может её подвести.
Лукас опустил руку с лезвием. Дрожь чуть утихла, когда его сердце почувствовало, что сегодня оно не остановится. Прежде, чем дверь в палату открылась, он заставил себя выключить воду и подняться на ноги. Толкнул дверцу ванной комнаты, и вышел – спустя мгновение встретился взглядом с санитаром, что зашёл его проверить.
– Пожалуйста, – почти шёпотом сказал Эосфор, насильно давя из себя звуки, – помоги…
Темнокожий парень, на секунду зависший, увидев психа с опасной бритвой в руках, моргнул, стараясь придать лицу спокойное и сочувствующее выражение.
– Что случилось? – заботливо спросил он, делая вид, что не замечает оружия в руках Лукаса. Эосфор секунду размышлял – он мог бы вести себя нормально, может, этот парень-санитар тоже поверил бы ему. Но сразу же подумалось – а если нет? Или, что хуже – санитар бы поверил ему, и тоже оказался бы в опасности. Нет, такого допустить было нельзя – но нельзя было и позволить, чтобы он вновь нацепил ремни. Лукас ведь обещал Хлое жить, и что же – завтра она придёт и найдёт его в прежнем состоянии, узнает от санитаров и охранников, что он пытался покончить с собой, и… что, если они доложат об этом выше? В лучшем случае её просто выгонят из больницы, а в худшем…
А в худшем – он остановился зря.
Эосфор сделал самый честный и виноватый взгляд, на который только был способен.
– Я… не хотел… – он нарочно выпрямился, зная, что спина отзовётся болью, и использовал это – глаза увлажнились, в них появились слёзы. – Я-я… п-просто… – он начал чуть заикаться, шмыгая носом. Санитар медленно приблизился, протянул руку.
– Отдай-ка мне эту штуку, приятель, – дружелюбно попросил он. Лукас, правдоподобно всхлипнув, протянул ему бритву. Санитар быстро сунул её в карман и слегка расслабился, но ближе подходить не стал, памятуя, видимо, о рассказах старших товарищей.
– Помоги… – поднял на него умоляющий взгляд Эосфор. – Я… мне больно… Я просто хотел…
– Что ты хотел? – почти участливо спросил парень.
– П-побриться… правда… – он поднял голову, показывая кровоточащие ранки. По-детски скривился, когда санитар всё же приблизился, разглядывая их, и, видимо, размышляя, похожи ли они на следы от обычных случайных порезов. Лукас решил, что ему стоит усилить эффект, и прибавил, изображая отчаяние: – просто… новый доктор, она… она такая… – весьма правдоподобный «шмыг», – к-красивая… я хотел… – он опустил голову, решив, что этого будет достаточно. И правда – парень смягчился, поняв, что произошло.
– Ну-ну,
