Как-никак, море всегда будет здесь. А вот то, что его здесь не будет, ему просто в голову не приходило. Теперь же ему предстоит измерять свою жизнь месяцами, а не годами. Через какое-то время – еще более мелкими единицами. Неделями. Днями.
Сидевшая рядом Лизетт молча ела креветки. Ее взгляд был устремлен к горизонту. Что ж, пора, сказал себе Джонатан. Только вот с чего начать? Уж больно нелепыми выглядят все слова. «Да, кстати, мне осталось недолго. Я решил, что ты должна знать».
Лизетт наклонилась и ввинтила свой стакан в песок, потом собрала мусор в пакет, откинулась на спинку стула и прикрыла глаза.
– Как здорово, – проговорила она. – Надо бы ужинать на берегу каждый день.
– Неплохая идея.
– Так в чем твой большой секрет? – спросила она после короткого молчания. – Рассказывай, Джонатан.
У него от страха скрутило желудок.
– У меня опухоль мозга, – ровным голосом произнес он. – Неоперабельная. Неизлечимая.
Лизетт будто обдало холодом. Она медленно повернулась к Джонатану.
– Ты уверен? – Глупый вопрос. Никто не разбрасывается такими заявлениями, не имея на то оснований.
– Да, – ответил Джонатан, глядя вдаль. – Сегодня утром получил результаты обследования.
– Мне жаль, – прошептала Лизетт.
– Не знаю, сколько мне осталось, – продолжил он. – И не знаю, чего мне ожидать. Вот поэтому я и вызвал тебя на этот разговор. Я пока не хочу рассказывать родным. Я подумал, что ты лицо незаинтересованное… – Он замолчал, подыскивая правильные слова.
– Друг? Коллега? – Лизетт все еще не могла прийти в себя.
– Ты больше, чем друг, чем коллега, – глухо проговорил Джонатан. – Я полностью доверяю тебе. Я хочу передать тебе власть принимать решение на тот случай, если со мной будет совсем плохо. Понимаю, что прошу тебя о многом, но ты получишь соответствующую компенсацию. И должность будет у тебя другая.
– А разве не Хартли должен взять на себя эту роль? – Лизетт до сих пор не понимала, почему брат Джонатана исчез.
Выражение его лица стало жестким.
– Мой брат пропал и не вернется. Это не та тема, что я могу обсуждать с тобой.
– Твои родные должны все знать. Ты не имеешь права скрывать от них диагноз.
– Я это понимаю. – Он сжал подлокотники кресла. – Но я должен выбрать правильное время. Поэтому я буду ждать как можно дольше.
Лизетт хотелось поспорить с ним, однако она давно на собственном опыте уяснила: если Джонатан Тарлтон принял решение, то легче сдвинуть с места огромный валун, чем заставить его передумать.
Все еще не придя в себя от услышанного, она пыталась представить, каково это будет – изо дня в день наблюдать, как приближается неизбежное. Это в итоге погубит ее именно из-за любви к нему. Но разве может она бросить его в тот момент, когда он нуждается в ней?
– Я хотела бы обдумать твое предложение, – наконец сказала
