и ты», – добавила она мысленно, смотря во все глаза на мужчину, который привел ее в свои шикарные апартаменты, угостил шампанским, первым шампанским, которое она попробовала в своей жизни.
«Неужели это не сон, неужели правда?» – думала она.
Шампанское немного сняло напряжение, и она продолжила:
– Ты так добр.
«Добр»? Это слово резало Анатолю ухо.
Анатоль снова поднял бокал. Сейчас ему не хотелось раздумывать, насколько добрым он кажется. Он желал просто смотреть на эту милую молодую особу, такую естественную и очаровательную.
Она не пыталась привлечь его внимание с помощью женских ужимок и косметики. Она не строила ему глазки, ничего от него не требовала.
Анатоль улыбнулся, и черты лица его смягчились.
– Пей, у нас еще целая бутылка, – весело сказал он и сделал большой глоток, побуждая ее сделать то же самое.
Осматриваясь и потягивая шампанское, Тиа задумчиво произнесла:
– Приятно думать, что, несмотря на то что здесь был чердак, где жили слуги, они могли наслаждаться прекрасным видом.
Анатоль усмехнулся.
– С тех пор много воды утекло, – сказал он, думая о многомиллионной стоимости этого пентхауса. – Но я рад, что времена слуг давно прошли. Сейчас работники в богатых домах хорошо получают и не живут на чердаках.
А сам подумал: «Возможно, гораздо больше, чем ты, работая сиделкой».
– Скажи, – произнес он серьезно, наливая себе и ей еще шампанского. – Что ты собираешься делать со своей жизнью? Конечно, заботиться о больных важно, но ты же не думаешь заниматься этим всю жизнь?
Анатоль удивился самому себе. Он бы никогда не задал такой вопрос кому-либо другому. В его окружении женщины либо ставили высокие цели и строили грандиозную карьеру, либо занимались благотворительными фондами. Все это не шло ни в какое сравнение с той работой, которую выполняла Тиа, и той грустной бедной жизнью, которой она жила.
– У тебя есть какие-нибудь родственники?
Тиа покачала головой:
– Нет.
Тиа подняла на него глаза. Еще один бокал шампанского, и она совсем осмелеет. Может, это и сон наяву, но она собиралась взять от него максимум.
– А у тебя? У греков большие семьи?
Анатоль криво улыбнулся.
– Я тоже единственный ребенок. – Он посмотрел на нее сквозь стекло бокала. – Родители в разводе и сейчас имеют другие семьи. Я редко вижусь с ними.
Раз в год семья Кириякис встречалась на собрании акционеров, где были он, его родители, дядя и несколько двоюродных братьев и сестер. Каждый раз все они жадно смотрели на Анатоля, ожидая услышать, что сундуки семьи Кириякис пополнились и можно тратить заработанные им деньги.
– О, – произнесла Тиа, – это печально.
Ее поразило, что даже такие богатые люди, как Анатоль, могут иметь проблемы в семье. Ей казалось, что у них не может быть разладов и одиночества, не может быть бытовых
