посла.
Рядом с ним находился еще один гость из-за океана, сопредседатель комитета по общественной информации Соединенных Штатов Эдгар Сиссон. Он совсем недавно прибыл в Россию в качестве специального уполномоченного представителя президента Вильсона и пока только присматривался к окружающим.
Сиссону было немного за сорок, он известный в Америке журналист, в недавнем прошлом издатель и редактор журнала «Космополитен».
В 1917 году Сиссон неожиданно сменил журналистское амплуа и увлекся политикой. Впрочем, кто теперь политикой не увлекается? В России работало немало представителей американской прессы, каждый из них видел русскую революцию по-своему и корреспондировал об этом в газеты, которые печатали самую разнообразную, порой фантастическую информацию о событиях в России.
У Эдгара Сиссона тоже была на уме одна версия на тему источников финансирования русской революции, и он находился в Петрограде, чтобы её проверить и, если получится, приобрести обличительные документы для публикации в Штатах.
Гостей на вечере развлекал смешными рассказами поверенный в делах Бразилии Вианна Кельш. У него была свежая история на злободневную тему.
Кельш с упоением рассказывал собеседникам о том, как посол Френсис недавно упрекнул его в недостаточном информировании своего правительства о русских делах.
– Позвольте, – делал паузу эксцентричный бразилец, – мой телеграфный счет за этот год больше вашего американского!
Видя недоумение собеседников, он добавлял, что еще весной отправил телеграфом в Рио-де-Жанейро перевод речи Керенского о русской революции, истратив на это весь годовой почтовый лимит, в пересчете около тысячи американских долларов.
– Когда я служил на Балканах и проявлял рвение к службе, всегда получал взыскания. И тогда я понял, не делайте ничего лишнего, – довольно завершал он рассказ, обведя глазами публику, – тогда почет и продвижение по службе вам будут гарантированы. Вы знаете, это действительно так, ведь Петербург – не какая-то там болгарская София!
Все смеялись над забавным бразильцем. Подобных историй в его багаже было немало.
Прием проходил в двух залах посольства. Слуга Филип украсил их цветами и листьями папоротника. Купил он все это богатство также на толкучке. Видимо, растения поступили из ботанического сада, где же еще взять такую экзотику в ноябре в промозглом и открытом ветрам Петрограде?
В качестве угощений были поданы бутерброды с запеченой ветчиной и пирожные. Из напитков пунш и персиковый чай со льдом.
Гости увлекались пуншем, вели светские беседы. Почти все присутствующие предрекали скорую кончину большевизма. Открыто сомневался лишь полковник Роббинс. Он был знаком с большевстскими лидерами, вхож в кабинеты и знал ситуацию лучше других.
– Господа, – привлекая внимание, говорил он гостям, – один высокопоставленный большевик как-то сказал мне: «Даже
