ничего не ответила, но медленно отошла от окна. Развернулась в три четверти оборота и поймала свое отражение в круглом окне.
– Я потолстела, тебе не кажется?
Жак улыбнулся:
– Смеешься, что ли? Ты…
Он замялся, подыскивая слово, способное передать то, что он чувствовал, глядя на ее длинные волосы, гибкую спину цвета меда и изгибы тела.
– Ты… Настоящая мадонна.
Стефани улыбнулась. Завела руки за спину и расстегнула лифчик.
– Нет, Жак. Мадонна красива, потому что у нее есть ребенок.
Пристроив бюстгальтер на плечики, висевшие на вбитом в балку гвозде, она повернулась и, не глядя на Жака, села на край кровати и принялась медленно снимать чулки. Жак вытянул из-под одеяла руку и положил ее на плоский живот жены. Чем ниже она наклонялась, снимая чулок, тем ближе к его руке была ее обнаженная грудь.
– Кому ты хочешь понравиться, Стефани?
– Никому. Кому я должна, по-твоему, нравиться?
– Мне, Стефани. Ты должна нравиться мне.
Стефани ничего не ответила. Молча легла и накрылась одеялом.
– А мне не понравилось, – после некоторого колебания сказал Жак, – как на тебя пялился этот полицейский. На похоронах Морваля. Очень не понравилось.
– Не начинай. Хватит уже.
Она повернулась к нему спиной. Жак слышал ее ровное дыхание.
– Завтра Филипп и Титу зовут меня на охоту. На плато Мадри. Ближе к вечеру. Ты не возражаешь?
– Нет. С чего бы я стала возражать?
– Точно? Если скажешь, я останусь.
Ровное дыхание. Вот и все, что у него есть – спина жены и ее дыхание.
Это невыносимо.
Он положил журнал в изножье постели. Чуть помолчав, спросил:
– Ты не будешь читать?
Стефани покосилась на ночной столик. На нем лежала одна-единственная книга. «Орельен» Луи Арагона.
– Нет, не буду. Можешь выключать.
В комнате стало темно.
На пол упали черные трусы.
Стефани повернулась к мужу:
– Сделай мне ребенка, Жак. Умоляю тебя.
Инспектор Серенак во все глаза смотрел на Беатрис, стараясь разгадать, что прячется за этой ее насмешливой улыбкой. Веранда словно превратилась в кабинет следователя. Жена Сильвио Бенавидиша зябко куталась в шаль.
– Беатрис! Так какая именно деталь бросилась вам в глаза?
– Она касается вашей учительницы. Кстати, как ее зовут?
– Стефани. Стефани Дюпен.
– Ах да, Стефани. Красивая девушка. По словам Сильвио, она разбила вам сердце.
Серенак нахмурил брови.
– Так вот. Руку даю на отсечение, что она никогда не крутила любовь с этим типом. С Жеромом Морвалем.
Беатрис еще раз внимательно пересмотрела все пять фотографий.
– Поверьте
