колеса. Машина была серебристой с синей подсветкой, половина которой уже не горела.
Я сел в машину и положил ладонь на сенсорную панель, которая немного приподнялась и загорелась синим. Основное управление машины происходит через эту сенсорную панель, а дополнительные функции можно было вызвать с помощью определенных жестов рукой в воздухе или голосовых команд. Машина завелась, считав мою личность и начала движение. Я щелкнул пальцами, и заиграла музыка. Теперь поехали.
– Проложи дорогу домой, – указал я машине.
На панели передо мной ниже лобового стекла появился экран с обозначенным маршрутом, которому я последовал. Сейчас был разгар июля, но не смотря на это много людей куда-то торопились по делам. Компашки из подростков разгуливали по тротуарам, о чем-то болтали и смеялись. Высотные здания были старыми и обветшалыми – не знаю где подростки добывали краску, но стены в закоулках были разрисованы баллончиками. Есть и новые чистенькие здания, но они сделаны по старым технологиям. Строители применяют экзоскелеты, редко роботов – они здесь дорогие. По этой же причине у нас постоянно валяется много мусора на улицах – маленький штат механических уборщиков не успевают сделать свою работу.
Вверху над машинами пронеслась летающая машина угольного цвета. Она была каплевидной формы, а вверху у нее были небольшие турбины в виде изогнутых труб. Этой ласточкой владела одна шишка из организаций подобно нашей и у нее была своя кровавая история.
Одна из самых крупных организаций решили грабануть летающую машину у сотрудников ТиНСи. Операция прошла успешно, но кататься на этой красавице оставалось им не долго – утром все члены этой группировки были перебиты охраной барьера. Летающую машину барьеровцы оставили в трущобах. Крупные группировки начали борьбу за нее, средние и мелкие даже не влезали в эту войну – все понимали, что этот лакомый кусочек нужно не только завоевать, но и еще удержать у себя. Со временем, машина нашла своего хозяина и находиться у него по сей день.
Говорят, летающая машина работала на водородном топливе. Не знаю, где они его находили, но она была на лету. В трущобах было множество заводов, которые работали на нужды барьеров, а не трущоб. Там работали, в основном, роботы – редко кто мог достать материалы, как водородное топливо, с таких заводов, а кого ловили за попыткой сделать это, убивали.
Дверь машины, будто крыло птицы, поднялось вверх, и я вышел из машины. На меня смотрела привычная обшарпанная двенадцатиэтажка. Я поднялся по лестнице к парадной и прислонил ладонь к сенсорной панели. Изрисованная дверь открылась. Запах сырости. Я нажал кнопку вызова лифта – опять не работает. В таком прогрессивном мире и такие поломки.
– Написать письмо, – мысленно дал команду я. – Черновики, – высветились письма, я выбрал нужное письмо и отправил – теперь должны починить лифт, еще раз.
Ничего не остается – только лестница. Мимо меня на стенах мелькали надписи, грязные разводы и пятна – опять подростки взломали домофон. Вот, мой этаж. Я приложил ладонь к сенсорной панели –
