я думала, про картошку, – бормочу я.
– Ты же знаешь, что еж – это Хьюм, а лиса – Тримбл.
Отсутствие ответа и зрительного контакта и мое общее равнодушие он воспринимает как призыв продолжить беседу.
– Джон Хьюм. Социал-демократическая и лейбористская партия. Дэвид Тримбл. Ольстерская юнионистская партия. Робкие достижения при решительных действиях.
– Точно, – говорю я, чувствуя, как вспотела спина. И щиплет под рубашкой.
Я снова смотрю на его машину.
– Я задерживаю тебя? – спрашивает он.
– Разве не опасно оставлять ключи в замке зажигания, когда дети в машине? – говорю я.
Он не сразу переключается на новую тему разговора, пожимает плечами.
– Да нет, они не будут трогать.
– Я имею в виду не детей – кто-то может угнать машину.
Он смеется.
– Если и найдется такой дурак, он привезет их обратно, поверь мне. Может, ты последишь немного?
– За кем?
– За лисой. Вдруг она снова появится. Я пытался понять, с какой стороны она пролезла, – говорит он. И никак не унимается.
Я смотрю на машину, раздражение нарастает, кожа чешется, и нос тоже.
– Доннаха, – перебиваю я, – ты же знаешь, что я парковочный инспектор, а ты припарковался на двойной желтой линии.
– Я не припарковался, аварийка же горит. Я всего на минутку.
Он не знает, что такое минутка. Мне кажется, все смотрят на меня и осуждают – этот инспектор работает спустя рукава. Сжечь ее надо за такой непрофессионализм. Мимо проезжает полицейская машина, и мой пульс учащается. Не хочу, чтобы они видели, что я не выполняю свои обязанности. Стараюсь придать лицу суровое выражение. Может, они подумают, что я отчитываю Доннаху. Или занимаюсь важным расследованием.
– Твоя машина припаркована в неположенном месте, – говорю я, – и ты ставишь меня в очень неловкое положение. А твоя жена трахается с другим, – последние слова я не произношу вслух. Но могла бы. Может, так и сделаю. Если он не отпустит меня. И не избавит меня от своей ухмылки. Они вот-вот сорвутся у меня с языка.
– Ладно, ладно, – говорит он.
Я спешу уйти, пока не проговорилась. Сворачиваю налево по Таунъярд-лейн, чтобы не чувствовать его взгляд на спине. Я дрожу. Во всем виноват тот парень с «феррари». Это из-за него я развалилась. На части. Все внутренности оголены. Я начала не с той ноги и не могу найти привычный ритм. Сегодня я нервная. Дерганая. Подойдя к салону красоты, я замечаю, что БМВ нет перед входом. Озадаченная, я оглядываюсь, не припарковалась ли она в другом месте, но ее нигде не видно. Я быстро перехожу на другую сторону улицы, не глядя на машины, и чуть не попадаю под колеса. Где же она? Что с ней произошло? Почему она не приехала на работу сегодня? Под оглушительные звуки клаксона я подбегаю к окну салона и заглядываю внутрь. Вот же она, сидит за столом, делает маникюр. Хоть это радует, и я немного успокаиваюсь, но куда подевалась ее чертова машина и
