University of New York Press, 2003).
169
Бейлик – феодальное владение в Анатолии под управлением бея. – Прим. пер.
170
Азиз Сами Илтер, пускай и не останавливаясь на вопросе преемников наших пиратов, также говорит о гази в своем двухтомном труде «Şimali Afrika’da Türkler» («Турки в Северной Африке»). Идрис Бостан описывает, как наши корсары вели религиозную войну соответственно исламскому праву: «Эти морские гази регулярно подносили падишаху принадлежащую „главе государства“ пятую часть добытого в доказательство того, что их набеги соответствуют законам шариата». Понятно, что налоги, взимаемые с корсаров за предоставляемые им услуги в портах, не сделали бы из них гази. В целом, даже если право бейлика, чтобы соответствовать шариату, подстраивалось под сбор хумса или же пенчика (пятая часть военных трофеев в суннизме), отчего швартовой сбор (седьмая часть добычи) был поднят до одной пятой, корсары выплачивали хозяевам портов подобные налоги по всему Средиземноморью.
Кроме того, напомним, что пираты нерегулярно отдавали Стамбулу часть трофеев, пусть даже и постоянно посылали в столицу подарки с пишкешами (денежное подношение османскому султану за назначение на должность). Если по теме и есть что-либо определенное, то это оценка корсарских набегов на христианские земли, которую Бостан сделал в контексте разделения мира на Дар-уль-Харб (dârü’l-harb, территория войны) и Даруль-Ислам/dârü’l-İslam, территория ислама) в исламском праве. Бостан откровенно приспособил к истории османского мореплавания парадигму газы, развитую для османских налетчиков, действующих на суше. «Морские корсары подобны гази-налетчикам османской армии; движимые лишь духом газы и желанием добычи, они столь же организованны, как и войска на твердой земле». İdris Bostan, Adriyatik’The Korsanlık: Osmanlılar, Uskoklar, Venedikliler, 1575–1620 (İstanbul: Timaş Yayınları, 2009), 19–21. Мой учитель Халил Иналджик – да покоится он в раю – также подчеркивал, что османских пиратов надо называть морскими гази и в программе «Арты» на телеканале NTV за 29 марта 2011 года, и развил тезу до того, что посчитал их освободителями Северной Африки от оккупантов-христиан, упрекнув в невежестве Муаммара Каддафи, главу Ливии, обвинившего турецких корсаров в захвате его страны. Безусловно, историческая миссия, возложенная на османских корсаров, приукрашена не только религиозными мотивами. Османское пиратство Средиземноморья служило и турецкому национализму, расцветшему в ХХ веке. В произведениях Али Рызы Сейфи наряду с героизмом, проявленным корсарами ради ислама, выделена и их «турецкость». Этот стиль поэта и писателя Сейфи побудил многих романистов драматизировать османское корсарство. Сам автор был моряком и, видимо, достаточно хорошо знал западные источники, к которым исследователи османской истории сейчас почти не обращаются. См. Ali Rıza Seyfi, ‘Osmanlı Meşâhîr-i Bahrîyyûnı: Kemâl Reîs ve Baba Oruc (Dersa’âdet: Seha’i Matba’âsı, 1325); a.g.y., Turgud Reis (Dersa’âdet: İkbâl Kütübhânesi, 1327); a.g.y., Barbaros Hayreddin (Dersa’âdet: Şems Matba’âsı, 1326–1328).
171
Kafadar, Between Two Worlds, 49.
172
Если нужен пример, то Джон Вульф, говоря о том, как корсары пускали в море кровь жертвенных животных, замечает, что они делали это так, будто вели джихад, проливая кровь христиан. John B. Wolf, The Barbary Coast: Algeria under the Turks, 1500 to 1830 (New York and London: W. W. Norton & Company, 1979), 143.
173
Seyyid Murâd, Gazavât-ı Hayreddin Paşa, vr. 11b-12a, s. 50.
174
Seyyid Murâd, Gazavât-ı Hayreddin Paşa, vr. 56a-57a, s. 73.
175
«Нет никого, чтобы быть рабом его, кроме только всевышнего Аллаха, ведь он – сотворивший все
