пока спорим между собой об этом, – говорю я.
– Это свойство недоразумных – спорить о том, ответ на что очевиден.
– Значит, давний спор о первичности бытия и сознания решен? Первична энергия мысли?
– Бесконечность – смысл и суть. Вселенная обладает бесконечной протяженностью. Время бесконечно! Плотность бесконечна. Бесконечное количество квантов разума – монад, фокусом внимания вырывают из этой плотности отдельные пласты и сферы. Разница в вибрациях создает в одном и том же месте бесчисленное множество миров, которые не пересекаются. Каждый такой мир – коллективное сотворчество монад.
– Энергия мысли, – киваю я.
– Ты опять демонстрируешь первобытный примитивный подход. У мысли нет энергии
– А как она оказывает влияние на бесконечность?
– Мысль определяет геометрию материи и пространства.
– Но носитель воздействия?
– Нет носителя. Есть Изначальная Идея, – долдонит терпеливо капитан. – Она определяет конфигурацию.
– Значит, вы геометры?
– Можно сказать и так.
– И ищете новые фигуры… Зачем же понадобились мы, такие дикие, вам, таким совершенным и разумным? – резонно спрашиваю я.
– Влияние на разумных, пусть и диких, дает новую энергию, новую волю и новую идею.
– А зачем это нам, дикарям?
– Это Иерархия. Мы – выше. Вы – в самом низу. Мы ищем волю, информацию, совершенство. И вы оплачиваете наши желания.
– Чем оплачиваем? – зло спрашиваю я, мне как-то не по себе становится от того, что таится за этими словами.
– Тем, что заперты в круге…
Глава 10
К прыжкам я так и не смог привыкнуть. Нет, боли или чего-то ужасающего не было. Но зато имелось ощущение чего-то громадного и совершенно иного, не от мира сего, что захлестывает тебя с головой так, что ты полностью теряешь ориентацию.
Приближаясь к цели, мы совершаем малые коррекционные прыжки. Они, пожалуй, самые сильные по эмоциональному воздействию. Звезды блекнут, потом вспыхивают сильнее, будто становясь ближе. Корабль окутывают клочки серого тумана. Самое тревожное, когда туман начинает просачиваться через корпус корабля, будто вода через пробитое дно лодки, и струится под ногами. Кажется, что наше корыто вот-вот зачерпнет его бортами и пойдет на дно.
Вот звезды начинают движение, хаотичное и беспорядочное. Потом пропадают. Затем пропадает туман. И мы вываливаемся в реальный космос. Пережидаем немножко. И новый прыжок.
В этом есть нечто настолько иррационально-жуткое, что хочется взвыть в голос. При этом острота чувств со временем нисколько не блекнет.
Готов поклясться, что именно в эти моменты «серые» испытывали радость, несвойственную их виду.
Впрочем, по поводу эмоций у чужиков все не так однозначно и понятно. Астр не говорил по этому поводу ничего прямо.
