ярмарка! Подружки тянули меня из стороны в сторону, указывая на интересные палатки-магазины. Цветастые шатры и навесы стояли плотно друг к другу, образуя длинную прямую улицу. Несмотря на большое количество людей, которые слонялись от лотка к лотку, я не чувствовала раздражения. Все были дружелюбны и приветливы, и никакой толчеи или неприятных тычков. Удивительно было и то, что ни одного выпившего человека я не заметила.
Круговорот лиц и ярких одежд легко поглотил нас, втягивая в веселье. Молодые пары играли в игру, похожую на известный мне «ручеек»: хватали всех без разбора и тянули к себе. Мы с хохотом увернулись от двух парней, кинувшихся нам наперерез. Люди постарше собрались на длинных лавках, установленных ближе к харчевне, либо, как и мы, прогуливались от прилавка к прилавку. Дети визжа веселились под присмотром взрослых на площадке с качелями и горками из дерева.
Я крутила головой во все стороны, жалея, что у меня не десять пар глаз. На ярмарке были представлены товары, в большинстве своем изготовленные вручную. Было очень много украшений из стекла, меди, бронзы и серебра. Встречались лавки с посудой из глины, стекла и керамики. Обособленно стояли лотки с игрушками из тряпочек, соломы и дерева. А кожевенная мастерская для привлечения внимания вывесила огромные шкуры волков, распяленные на рамы.
От обилия впечатлений у меня немного заболела голова и, оставив подруг у очередного столика с сережками, я отошла от столпотворения к стенке одного из шатров.
– Ищешь что-то определенное? – раздалось сбоку.
– Нет, просто гуляю, – я выглянула из-за плотной ткани на голос мужчины, окликнувшего меня.
Мне улыбался всамделишный казак, сошедший с экрана – на лоб спускался темный закрученный чуб, в ухе висело большое кольцо-серьга, а на грудь спускались длинные усы. Я кинула взгляд на товары, что были разложены перед ним, и, не в силах более отвести глаз, медленно приблизилась. Надпись на столе гласила: «Кузница Скегги». Над ней были разложены шедевры кузнечного мастерства – охотничьи и бытовые ножи, топоры и даже мечи. Глаза разбежались от лежащего передо мной изобилия. Холодное оружие было моей страстью. Пару лет назад я даже состояла в кружке ножевого боя, пока мама не узнала об этом и, после громкого скандала, мне пришлось сдаться и позабыть о нем.
Я провела ладонью над разложенными ножами не касаясь их. Клинки разной длины, от ножичков размером с пол-ладони до настоящих тесаков в локоть, были искусно украшены гравировками, изображавшими зверей и птиц. На некоторых были выведены замысловатые узоры, закручивающиеся в спирали.
– Нравится? – добродушно усмехнулся он, видя моигорящие глаза.
– Еще бы! – просипела я от волнения.
– Ну гляди, гляди, – он оперся на лоток и провел линию рукой. – Вот здесь рыбные ножи, за ними кожевенные…
– А этот для чего?
– Этот? – он ловко подбросил в ладони заинтересовавший меня клинок. – Ну почитай бытовой он, еды
