друга десятилетиями. Мужчины и женщины общались приветливо и дружелюбно, говорили громко и возбужденно, будто на пьяной вечеринке. Все как-то разом позабыли, что, получив вживленные в мозг чипы, могли бы общаться безмолвно, используя ментальный канал связи. Система передавала визуальные сообщения прямиком на первичную зрительную кору мозга, а аудиосигналы – на соответствующие поля Бродмана. Управление коммуникатором было достаточно простым и понятным, не требующим специальной подготовки; интуитивно поданные команды исполнялись моментально.
Эрик перезнакомился со всеми соплеменниками, поспрашивал, как зовут, и откуда, и как прошел первый контакт с Леймом, да и сам ответил на столько же, если не больше, вопросов. Любопытство и приятное волнение среди людей преобладало над беспокойством от предстоящей миссии. Как и ожидал лейм, участвовать и помогать согласились все. Никто не протестовал против того, что исправление и улучшение человека как вида – благое дело, хотя не все соглашались, что нейрокоррекция есть единственный правильный путь. Некоторые полагали, что уговоры и объяснения могут возыметь тот же эффект, а вмешательство в человеческую психику наноботами неэтично, но помочь тем не менее не отказывались.
Эрик поначалу заподозрил неладное: все гости как один пошли на сотрудничество. Невольно закралась тревожная мысль, не под воздействием ли они? Но сразу же отмел ее как несуразную глупость: во-первых, аргументы леймов вески и убедительны, и, как правильно заметила Софья, против них может возражать лишь псих или мерзавец, а таких людей, к счастью, меньшинство. Во-вторых, в этой ситуации даже с точки зрения теории вероятностей нечему удивляться – согласились всего лишь десять из десяти, что тут странного? Вот если бы соотношение составило, к примеру, тысячу из тысячи, то тогда имелись бы серьезные основания призадуматься.
Сам же Эрик считал, что исправлять человеческую натуру можно и нужно любыми доступными способами, и чем скорее, тем лучше, пока не стало слишком поздно. По недоумию или по воле злого рока красную кнопку могут нажать в любой момент с любой стороны, и тогда никакой Лейм не поможет.
– Привет! – раздался за спиной глубокий мелодичный женский голос с едва слышной хрипотцой.
Эрик обернулся и встретился взглядом с высокой темнокожей женщиной. Заплетенные в пестрые дреды волосы лежали на покатых плечах, пухлые, чуть вывернутые губы расплылись в белозубой улыбке. Глубокая ложбинка разделяла два полных шоколадных полушария, приоткрытых вырезом ее блузки.
– Я – Саманта, – представилась она.
– Я знаю, – ответил Эрик и улыбнулся ей самой лучезарной улыбкой, на какую только был способен. Молодая женщина вскинула бровь, и он пояснил: – Нас всех представляли, когда разводили по коридорам. Вот я и запомнил.
– Окей, ясно, а как тебя зовут?
– Эрик. Из Швеции, Стокгольм.
Они поболтали еще, делясь впечатлениями обо всем, что довелось узнать за последние несколько дней, рассказывая вкратце о своей жизни на Земле и о планах на будущее. Но через несколько минут Саманту окликнул Бидхья и подозвал, чтобы продолжить
