не хотят. Вот жмоты высокородные! – пробурчала потерявшая боевую стать, открывая шкаф – его содержимое не особо радовало разнообразием: всё в бело-розовых тонах, и пара платьев мышино-серого цвета. – Хм, что-то мне подсказывает, что этот серый ужас, – подцепила двумя пальцами одно из платьев, – форма, – когда сюда шли, видели девушек в таких же нарядах.
– М-да, гардероб навевает уныние. Ну да ладно, мы тут ненадолго, так что сокрушаться нет никакого смысла.
Обе быстро помылись, заплели влажные волосы в косы, в общем, привели себя в божеский вид. Переоделись в унылые платья.
– Так, осмотрелись, помылись, теперь пошли массу наращивать, – поспешила к двери Семёновна.
– Пошли, только где у них столовая?
– Не переживай, по запаху найдём.
Не знаю, нашли бы они по запаху или нет, но в коридоре на них с криками налетела худенькая девушка.
– Тринадцатая, девятая, как же я рада, что вы живы! – она застыла, испуганно посмотрела по сторонам и тише добавила: – Я думала, вы мертвы. Смотрю – лежите, а от ваших платьев дым идёт.
– Так ты нас нашла? – тут же перешла к делу Захаровна.
– Вы забыли? Мы же на стрёме стояли, пока я со своим Клео через забор разговаривала.
«Вот это жаргон!» – хохотнула мысленно Захаровна.
«Зин, жаргон – это мелочь, а вот что девочка рога лорду наставляет, это уже интересно».
«Ну, ещё не наставила, но, кажется, недалека от этого».
– Ну и как у вас всё прошло? – решили они разузнать поподробнее.
– Да никак, – тяжело вздохнула веда, – вас как молнией шарахнуло, я к вам, потом к лекарям…
– Ну и что собираешься делать дальше? – продолжала допрос Зинаида.
– Бежать мне нужно, скоро будет отбор, а у меня сами же знаете что…
Вот тут она неправа – бабушки терялись в догадках.
– Слушай, напомни, а то после удара молнией пробелы в памяти.
– Так Клео – мой истинный, – чуть слышно ответила веда.
«Ха, ничего себе тихони! Эти дебилы как клоны ходят, маски носят, а девочек-то уводят из-под носа!»
– Расскажешь поподробнее после завтрака, а то у нас проблема: тут помним, – показала Захаровна рукой на одну часть головы, затем на другую, – а вот тут ни черта.
– Ну да, вас же шарахнуло-то порядком. Тогда я вам напомню на всякий случай… Ведите себя тихо, глаза в пол, грубые слова не говорите, а то в светлой запрут.
– А светлая – это ещё что такое? – насторожилась Семёновна.
– Беда… – посмотрела рыженькая, понимая, что её подруги вообще ничего не помнят.
– Ты не представляешь какая, – сдерживая смех, ответила Семёновна, так как была уверена, что беда будет у тех, кто рискнёт их туда посадить.
– Если кратко, то в светлой мы занимаемся духовным очищением… – пояснила девушка, а новоявленных вед передёрнуло от выражения «духовное очищение». Был у них
