отскочил от стены – глаз исчез и снова материализовался на прежнем месте, неуловимо изменив свой вид. Еще раз я преодолел свой страх, подошёл и повторил акт агрессии. Сильнейший удар электрическим током отрезвил меня окончательно. Испытывать свою судьбу я больше не стал и немедленно прекратил свои опыты.
Количество рано или поздно переходит в качество. Регулярные сновидения, а многие здесь не описаны, в виду их подобия, позволили теперь обозревать все их как бы с высоты. Сразу же значительно расширились возможности поиска общих черт, их анализа, а это в свою очередь привело к пониманию: в какой стадии практики осознания я нахожусь, какие шаги следует предпринять дальше, чтобы они соответствовали порядку, разработанному древними видящими. При освоении чего-то нового ученик всегда стремится следовать главной линии своих предшественников. В моём же случае быстро выяснилось, что я не могу строго придерживаться этой линии – мне требуются несколько иные подходы. Казалось бы, тренируйся, удерживай элементы сновидений в устойчивых формах, не давай им искажаться, и одна из многих задач будет решена. Однако такая возможность была предоставлена мне лишь в нескольких первых сновидениях, которых наберётся не больше десятка, а затем она попросту испарилась. Практически во всех последующих всегда присутствовали «потусторонние силы», и каждый раз, когда я предпринимал очередную попытку сновидеть, тут же подпадал под их сильнейшее воздействие со всеми неприятными для меня ощущениями. Болезненно-жуткие состояния, от которого даже при минимальном уровне волосы не только на голове, но и на всём теле, в буквальном смысле, вставали дыбом, сразу же перенастраивали мою программу поведения. В таких условиях мною всегда овладевала единственная мысль, как сохранить самообладание и контроль, как вытерпеть окружение, мягко говоря, не совсем приятных сущностей. И эта мысль вытесняла все остальные установки, связанные с сохранением форм и устойчивости элементов сна.
Но и в этих жёстких условиях были получены значимые для меня результаты. Во-первых, произошла вынужденная переоценка ценностей, которая учитывала опасные реалии. Намерение вынести выпавшие на мою долю испытания привело к тому, что я ничего, кроме кошмарных сновидений, уже не ждал – они стали для меня естественной реальностью, а я, как воин, смиренно принял свою судьбу. Одновременно мне удалось развить осторожность – без особого труда я осознавал неестественную причудливость своих сновидений, постоянно был начеку, чтобы избежать опасностей. Со временем всё это привело к положительным следствиям – мой страх изменил свою природу, он перестал быть инстинктивным страхом животного уровня, заставлявшим меня выскакивать в свой мир в самый неподходящий момент, а всё больше приобретал форму рациональных опасений, но эта ситуация уже поддавалась контролю. И днём никаких следов от ночных приключений, кроме воспоминаний,
