приязнью ко всему живому на свете, открылись, глядя в разлом огромной деревянной ракушки. Слёзы неба мелкими порциями стремительно падали в, уже затвердевший, от собравшейся в нём жидкости, песок. Появилось сильное желание научиться чему-нибудь, что смогло бы избавить этот мир от воды.
Снаружи, за пределами старого корабля, кто-то крикнул. Силы природы не позволили постороннему шуму дойти до ушей Идериса. Якорь ударил голову изнутри, слегка мотнув реальность. Это было так давно…
Крик было слышно даже во дворе. Последний раз Идерис слышал его, наверное, год назад. Голубизна Центавры постепенно уходит за горизонт, разбавляя небо тёмно-фиолетовой краской. Облака уже покрываются индиговой корочкой, воздух становится холоднее, распуская мурашки по коже. Снова крик. Теперь уже более частый, похожий на плач.
«Поиграй во дворе». Ну и с кем я должен играть? – возмущённо проскочило в голове Идериса, – Почему я не могу ему помогать? Я уже не маленький, мог бы научить меня чему-нибудь! – мирно покоящийся возле ноги, камушек улетел в кусты сердитым пинком мальчика, – И вообще, если бы я ему помогал, у меня бы уже были братья и сестры, а не могилки на холме! – крохотные кулачки сжались на согнутых коленях, – Вот вырасту и покажу ему, что я…
– Иди, хочешь на сестрёнку посмотреть? – сквозь усталый голос пробивалось что-то похожее на радость.
– Не хочу, – злое бурчание Идериса унёс холодный морской ветер.
– Идерис? – отец вышел из-за спины мальчика и встал перед ним, сверкая окровавленными руками, переливающимися в фиолетовом закате.
– Она всё равно скоро умрёт, – по красным щекам мальчика прокатились скупые слёзы.
– Идерис, я понимаю, что ты расстроен из-за… брата, – Одис тяжело вздохнул, – Ты ещё мал, чтобы это понять, но…
– Зато смотреть, как умирают мои братья и сёстры, я не маленький, – тонкий голос разошёлся гневом.
– Мы не в силах помочь тем, кто рождается слабым, – по усталому голосу растеклась горечь.
– Это не правда, Афелид жил намного дольше, чем Лаксанья и Веркистер, значит можно…
– Идерис, твоего старшего брата унесла красная трясучка, это совершенно другое.
– А вот и нет! – мальчик вскочил с земли, – вот я вырасту и покажу, что всё не так!
– Надеюсь на это, – Одис лениво улыбнулся, – пойдём всё-таки посмотришь на сестрёнку, – огромная рука аккуратно взяла ладонь ребёнка, но тут же отдёрнулась, – Прости, совсем забыл, – слегка подсохшая кровь размазалась по мягкой коже, неуверенно коснулась манжета рубашки.
Мальчик на мгновение застыл, разглядывая багрянец на руке, а за тем, уже остывшим и, даже слегка просящим голосом сказал:
– Ты же научишь меня этому? Научишь?
Да уж… слишком давно. Крики в дожде продолжались, теперь добавился ещё один голос. Да что же им надо? Ноги лениво сползли с гамака, падая на отсыревший песок. Спина тут же заныла и поёжилась, заломив лопатку. Подлая дождевая вода, копившая свои силы всё это время, собралась в небольшую каплю, и ударила по, свободному от одежды, позвоночнику, проскочив мимо воротника потрёпанного сюртука. Холод растёкся по всему телу, завывая ледяными ветрами. Мурашки разбежались по коже, усиливая мерзлоту.
Как же было тогда холодно…
Музыка в баре давила уши своей назойливостью, но даже это не помогало скрасить мрачные мысли Идериса. Молодой человек не хотел тонуть в алкоголе, поэтому выбрал себе более занимательную, среди многих других, точку на барной стойке и упёрся в неё, погрузившись в себя. Громкий смех, пьяные крики, звон посуды, толпа шагов – всё это стало потихоньку уходить за горизонт, подготавливая для ушей приближающуюся мёртвую тишину.
В Ладастер теперь дорога окончательно закрылась. Дом остался позади, хоть он давно и перестал им быть. Крете тоже вряд ли захочется видеть в ближайшее время, хотя бы здесь это решение было собственным… ну или почти. Так или иначе, прошлое осталось позади, теперь предстоит строить свою жизнь заново. Может, удастся увидиться с сестрой, если она не в Ладастере. Если она захочет.
Крепкая рука друга выдернула Идериса из мыслей.
– Ид, я тут рассказал одной красавице про тебя, она уже идёт сюда, скоро вы познакомитесь, – абсолютно чёрные волосы взъерошились на хитро-весёлом лице.
– Ты что сделал? – мутно-зелёные глаза просверлили фиолетовые зрачки друга лёгкой злостью.
– Давай дружище, удачи, не упусти своё счастье! – кинул напоследок Кватрибалис, теряясь в толпе пьянчуг.
В груди скрежетнул кремень, рождая жгучий огонь, стремительно растекающийся в горло, виски, уши. Болотные глаза мельком увидели приближающуюся фигуру. Идерис поспешил залить нерешительность внутри себя остатками содержимого в
