что? Стоит, смотрит! Еще и старшая сестра называется…
– Что-о? Я…я…просто была поражена, в шоке, ну! Я, я….испугалась…
– Тише, Кейт, я рядом. Я в порядке. Прости. Я не хотел, чтобы ты узнала это вот так. Но глупый сад сделал все за меня. Еще раз извини. Ты можешь не отвечать. Я пойму.
Тут было бы последовал ответ Кейт, но тяжелый кашель Эда перебил их задушевный и очень личный разговор, разрозясь как гром среди ясного неба, которое, по правде уже не было столь ясным – повсюду образовались тучи, небо затянуло темными, густыми облаками. Казалось, сейчас с высока на них выльется океан, бушующий и свирепый. «Простите… – прохрипел голос Эда. – Я не хотел вам навредить, простите». Угасая, голос и вовсе исчез. Эд отключился.
Больничная тюрьма
После этой выходки Эд находился под жестким контролем врачей, санитаров и друзей. Ему больше не доверяли, как прежде. Теперь его жизнь была строго регламентирована. Подъем – таблетки – завтрак – прогулка – обед – сон – восстановительные процедуры – упражнения – ужин – отдых – сон. И с утра все по новой. Стоит ли говорить, что Эд начал сходить с ума от этого жутко непродуктивного для его ума «разнообразия»? Хотя тело приходило в норму, даже выросли и окрепли мышцы, морально он был не в себе. Он все время думал о Нэнси. «Где она? Она жива? Может, ее уже нет? А если жива? Как она? Что с ней сделали те, кто ее нашел? Почему они не могут оказаться вместе прямо сейчас?» и все в этом роде. Чем больше он думал, тем дальше, как ему казалось, была она. В какой-то момент он и вовсе ощутил, что они больше никогда не увидятся.
Предчувствие Эда не было неоправданным: через месяц после его «мозгового взрыва» вернулся космолет. Однако никаких вестей о Земле не было – все пространство вокруг планеты было наполнено густым туманом пыли и газа, словно она должна была родиться заново. Никаких сигналов, никаких признаков жизни. Пробраться дальше, сквозь рассыпчатые облака космоса было невозможно, поэтому отряд Снобов вынужден был вернуться на родину, да и топливо уже кончалось, как и припасы. Кажется, именно отсутствие четких новостей более всего травмировало и космический, и больничный «отряды». Никто не знал, даже не представлял, никому не было ясно, как сообщить Эду, ведь он только пошел на поправку. Единственное, что ясно понимали все – произойдет рецидив. Шаткое состояние здоровья, неустойчивость психики, видения и почти всегда отсутствующий взгляд пришельца Эда свидетельствовали о том, что этот человек не был готов ни к полету, ни к ужасающей правде. Конечно, она бы сломила его, заставила бы и вовсе потерять надежду, а за ней и смысл жизни. Очевидно, единогласно было решено ничего Эду не сообщать. Так, зеленые существа с яркими волосами, похожие на цветы, растущие в волшебном саду, так же одурманили сознание беспомощного и слабого человека, продолжали затмевать его когда-то ясный ум, лишь бы не вызвать повторный взрыв, лишь бы не потерять его. И вопрос был скорее не в ценности данного конкретного человека
