ребята угомонились и, нервно ворочаясь на новом месте, уснули под убаюкивающее гудение обогревателей, полковник позвал меня к себе в закуток в дальнем углу казармы. Ничего особенного, две ширмы, пластиковый стол, ноутбук, светодиодный светильник, раскладные стулья с надувными подушками и походная кровать-раскладушка. застеленная таким же, как у всех, солдатским одеялом. Суровая простота. Настоящий полковник – «слуга царю, отец солдатам».
– Значит, так, майор… – Он внимательно посмотрел на меня. – Садись и слушай. Поздравляю тебя с прибытием на борт. Отсюда у нас с тобой два пути: или на трибуну Мавзолея – как Гагарину, парады принимать, или безвестно сгинуть где-нибудь там «за речкой».
– Не совсем понимаю, – ответил я, – хотя и догадываюсь.
– Правильно, майор, – сказал полковник, доставая из-под стола бутылку массандровского вина, а из выдвижного ящика тумбочки – два маленьких серебряных стаканчика. – Давай выпьем за знакомство, за новоселье… и вообще, за удачу – эта ветреная девка тебе там понадобится.
Выпили, помолчали. Вино действительно было хорошим. Такое запивать или закусывать – просто варварство. Дав мне насладиться теплом, прокатившимся по телу от желудка к голове, полковник продолжил разговор.
– Итак, майор, – сказал он, – завтра у тебя первый поиск, а потому времени на раскачку нет. В первую очередь необходимо выяснить точную дату – это надо нашим технарям для каких-то там расчетов. После этого будем решать, продолжать работать на этой площадке или идти дальше. Но точную дату надо определить обязательно…
– А для чего все это, товарищ полковник? – под влиянием выпитого на голодный желудок вина я немного расхрабрился. Ведь обещал же себе воздерживаться от всяческого любопытства…
– Хороший вопрос, – сказал полковник Одинцов, разливая еще по одной. – За него, майор, вы получаете приз и переходите на следующий уровень. Но сперва еще раз выпьем. Такие новости на сухую обычно заканчиваются когнитивным диссонансом.
– Чем-чем? – непонимающе спросил я, отхлебнув вина.
Нет, слово такое я раньше слышал, приходилось. Только вот о смысле догадывался весьма приблизительно. Помню только, что этой болезнью болеют преимущественно офисные либералы и прочий протестный электорат. Не представляю себе, как эдакую гадость может подхватить целый майор морской пехоты…
– Когнитивный диссонанс, – сказал полковник, ставя свой стаканчик на стол, – это такое состояние сознания, при котором может наступить разрыв мозга по причине катастрофического несовпадения жизненного опыта субъекта с наблюдаемой картиной мира. Доступно?
– Кхм… вполне, – сказал я. – Никогда не был склонен рвать свой мозг, всегда старался действовать по обстоятельствам, а итоги подбивал только после того, как падал последний враг.
– Вот это-то в тебе и ценно, майор, – кивнул Одинцов. –
