трус вынужден идти в атаку, когда все кругом бегут и кричат «Ура!».
Дмитрий неторопливо проверил затвор, встал удобно и прочно, тщательно прицелился, зажмурив левый глаз – так и не смог отучиться от вредной привычки, особенно когда волновался.
Гигант приблизился уже настолько, чтобы можно было рассмотреть его в подробностях. Живая скульптура определенно принадлежала воину в старинном платье и доспехах. Но камень выглядел удивительно, непостижимо пластичным. Колыхались складки одежды, смещались пластины брони, колотили по бедру ножны, напрягались жилы на обнаженных по локоть руках. Даже чуть шевелились волнистые пряди, что выбивались из-под шлема.
Можно было уже различить точно и натурально переданные черты лица: надбровные дуги, крючковатый нос, полные губы, усы. Однако лицо в отличие от всего остального было неподвижным. Только слегка поворачивалась голова. В серых немигающих глазах даже были заметны зрачки.
Следовало гаркнуть, угрожая оружием: «Инквизиция! Выйти из Сумрака!» Но Дмитрий выстрелил, держа пистолет обеими руками и нашептывая. Каждая пуля, в зависимости от произнесенного по-латыни ключевого слова, наносила свой ущерб. Могла прожигать, замораживать, сбивать с ног без иного вреда, проходить навылет или «гулять» в теле, поражая отдельные, загаданные органы, выходить в мозг, если попадала в живот. А еще не убивать до смерти, контролируя состояние жертвы, или считывать предсмертные мысли для будущего дознания. Нужды Инквизиции разнообразны.
Но сейчас Дреер шептал: «Разрушаю».
Над лугами, над рекой разнесся треск, отражаясь от крепостных стен. Каменный гигант не остановился, когда пуля ударила в грудь и взорвалась. Попади она даже в гранитную колонну, оставила бы воронку. Однако на доспехах воина не появилось ни трещины.
Дмитрий выстрелил снова, целясь в лицо. Воин даже не поморщился. Тогда словесник перевел на автоматический огонь, шепнул новое заклинание и разрядил всю обойму. Пули накрыли статую, как пчелиный рой, часть даже залетела в тыл. Каждая несла одинаковый заряд.
Сначала Дмитрий хотел устроить скульптуре «шквал Танатоса», но в последний миг передумал. Движущаяся статуя все равно не живая. Он послал «Черную Дыру». В месте попадания должен был образоваться канал утечки Силы. Это было все равно что расстрелять из пулемета воздушный шармонгольфьер. Через пару минут статуя-артефакт превратилась бы в пустую каменную болванку.
Однако этого не произошло. Истукан продолжал свой путь, и аура его даже не шелохнулась.
Дмитрий убрал бесполезное оружие в кобуру, осознав, как дрожат руки. Затем он вытащил из сумки перчатку, расшитую стразами и кусочками зеркала. Такая больше подошла бы Майклу Джексону. На самом же деле это был всего лишь дистанционный сервоусилитель.
Дреер сделал хватательное движение. Ближний к истукану валун поднялся в воздух и обрушился тому на голову.
Эффект вышел получше, чем от заговоренных пуль. Истукан пошатнулся
