свои ноги, словно это было каким-то преступлением.
Шаман велел приготовить кутуруксутам все для обряда изгнания злого духа, включая приношения. Уже через пятнадцать минут перед ним на столе стояли склянки с жиром, кровью оленя, табак, конские волосы, которые нужны были для создания джалбыыра, хворостины, с помощью которой он будет искать злого духа. Приступив к обряду, он затряс джалбыыром над больной, которая сжалась в стальной комок. Шаман произносил заклинания, которые сливались в один протяжный стон и горловое всхлипывание. Больная принялась заикаться, старательно сдерживая свои челюсти. Вскоре он встретил его, злого духа, державшего больную за ноги. Это был обычный юёр, человек умерший неестественной смертью. Женщина с высоко поднятой головой ласковыми глазами сидела на ногах больной, поглаживая при этом ее живот.
– Родненькая не плачь, не плачь, говорю тебе! Ты же сильная девочка! – твердил юёр.
– Зачем ты держишь эту женщину?! – твердо сказал Шаман.
Юёр остановился с поглаживаниями и холодно посмотрел на Шамана. Оскалившись, она прошипела:
– Она моя!
– Но ты же не даешь ей ходить, – удивился Шаман.
– А куда её нужно ходить-то? У нее все есть! Хороший муж, дом, ребенок.
Злой дух при последних словах погладил вновь живот женщины.
– Это же ее ребенок, не твой, – сказал Шаман, смекнув, что юёру нужно нерожденное дитя.
– Ну так и она моя! – выплеснула старая женщина. – Я для нее все делала! Я для нее свою молодость сгубила! Я для нее свою жизнь оставила!
– Но разве это был ее выбор?
– Это была необходимость, чтобы она могла счастливо жить.
– А жила ли ты счастливо?
– Я для нее все делала! Я для нее свою молодость…
– Ты повторяешься, женщина! – остановил ту Шаман, не желая слушать самооправдания мертвого человека. – Ты действительно хочешь, чтобы она была похожа на тебя?
– А это все что? – женщина кивнула на пошлое окружение из золота. – Это я ей помогла!
Шаман ощутил присутствие еще одного злого духа. Он внимательно осмотрелся по сторонам. Хозяин дома стоял подобно тому, кто в медицинских целях рассматривал труп. Шаман подскочил к нему, сотрясая над ним джалбыыром, что тот аж отступил несколько. Вот он. Второй юёр стоял позади него, надменно смотря на женщину, вцепившуюся в ноги больной. Это была другая женщина, совсем, на первый взгляд не отличавшаяся от первой, походя на манекен с зачесанными назад волосами, о которые можно было бы порезаться. Однако все те же неприветливые глаза держали за живое. Ее руки же лежали на плечах хозяина дома, который, в свою очередь, перестал быть милым и приветливым, а скорее походил на того, кому ударило в нос чем-то мерзким и зловонным. Но заметив на себе взгляд Шамана, он вновь принял приветливый вид, выпрямившись так сильно, словно старался
