уловить ту беззащитную надломленную красоту и беспомощно плескавшуюся в глазах муку.
Кто-то сунул в руку молодой супруге ветку белой лилии, но она то ли не успела ее удержать, то ли не смогла, и цветок упал прямо ей под ноги. Жена брата рассеянно повела ладонью перед собой, словно не ощущая окружающего ее пространства, но Чиаро уже успел прийти на помощь молодой женщине, ловко наклонившись и подняв цветок.
На какие-то доли секунды воину удалось поймать ее взгляд: смарагдовые глаза, полные скрытой боли в вперемешку с последними едва ощутимыми остатками сопротивления встретились с его глазами лишь раз.
Почему-то глубина и само выражение ее взгляда поразили воина и отдаленно напомнили ему что-то… Вот только что? Глаза загнанного смертью зверя!
А после Чиаро вспомнил. Бьющееся в конвульсиях животное с перебитым хребтом. Когда-то давно у него была собака. Он безумно ее любил, но кто-то из братьев, играясь, сломал ей позвоночник. У бедняги отнялись задние конечности, и она долго мучилась, прежде чем хозяин освободил ее от страданий. Он вызвался сделать это сам, несмотря на то, что его могли избавить от этого неприятного дела. Но почему тот злополучный случай вспомнился ему именно теперь? Ведь подобного не может повториться! Тем более с девочкой со смарагдовыми глазами…
3. Измена
Ночь всегда была ее сообщницей, соратницей, союзницей. Она укрывала, прятала, дарила возможность и вселяла надежду. На этот раз, очевидно, последнюю. Даже не на свободу – на освобождение. Ночь могла изменить многое, она – почти ничего. Хотя кое-что Рима[22] из рода Каэно все-таки могла.
Мать говорила ей, что она похожа на воду. Что она может проникнуть туда, куда прочим вход закрыт. То спокойная и мирная, как ручей, то неистовая и разрушающая, как ураган, вода способна точить камень, напоить страждущего или оросить землю в засуху, а если ее разгневать, обрушиться на сушу цунами и одним своим рукавом стереть с лица земли то, что согрешило, предало, забыло.
Будь у нее иной, более легкий выход, она воспользовалась бы им, не задумываясь. Какая ирония! Ее семья обменяла ее на мир, а взамен получит новую войну. Супруга Эдэрэра отдавала себе отчет в том, что ее ждет за нарушение клятвы, данной перед лицом Вечности. Дочь Суримы знала свой народ, и не нужно было быть Видящей[23], чтобы понять: после того, что она сделает сегодня, ни родная семья, ни страна, которую она подвела, не примут ее назад. Она станет для них изгоем, отступницей, врагом… Для собственного народа! Но как можно вынуть корни дерева из земли? Оставить лошадей – без бега, а птицу – без крыльев? И даже цвет волос ее не спасет. Черноволосая предательница и убийца, эгоистичная, трусливая, малодушная… так сначала скажут, а потом запишут в сакральных свитках и выбьют на священных камнях, чтобы запомнить и передать своим детям и внукам. И пусть! Никто и никогда не узнает всей правды. А возможно, отмщение за попрание кровной клятвы настигнет ее раньше, чем она посмотрит в лицо родным,
Рима – старшая дочь Суримы и Наследница трона. Суримой именовалась царица и владычица Тьерны (которую также называли Дочерью Науэли, Дочерью Звезд или любимой Дочерью Вечности). В отличие от римерианских обычаев, по которым трон передавался по мужской линии, в Тьерне наследовали женщины. Царицей могла стать только старшая дочь Суримы, зеленоглазая и черноволосая, и эти черты неизменно передавались в роду Каэно от матери к дочери. Обычные ашесы боготворили своих цариц и обожествляли их, считая прямыми потомками Черной Кошки. Себе в мужья Суримы по обыкновению брали известных воинов, прославившихся в бою. Мужчины, входя в царскую семью, принимали фамилию Каэно и клялись кровью защищать свою супругу и свою страну.
Примечательно, что зеленые глаза и черные волосы появлялись в царском роду только у девочек. Если рождался сын, он не наследовал этой отличительной черты и не имел права претендовать на трон. Считалось, что в случае попытки неправомерного захвата власти преступившего закон мужчину (как носящего имя Каэно, так и любого другого) ждет неминуемое и страшное наказание, однако подобных прецедентов в Тьерне не было.
Ашесы называют Видящими тех, кто обладает даром предсказывать грядущее.
