ряда вон выходящего, но даже сколько-нибудь достойного внимания.
В день, когда ему исполнилось шестьдесят три, Шеффилд не принимал посетителей, не поехал, как обычно, играть в гольф, не ездил на машине – устроил для себя своеобразный «судный день», и наконец перечитал книгу, которую не открывал с детства, хотя много раз собирался вспомнить первые впечатления: «Приключения Тома Сойера».
Без четверти девять утра 19 июля 2032 года адвокат-нотариус Чарлз Шеффилд сидел в кабинете и внимательно слушал Эльзу Риковер, референта, докладывавшую, как обычно, программу на предстоявший день. Ничего особенного, включая обед с Доном Вернером (они обедали вместе каждый вторник вот уже три десятилетия). Хотелось спать (он проснулся в пять и больше не заснул), Шеффилд помассировал виски, Эльза, конечно, обратила на это внимание и посоветовала, пока не явился первый посетитель, посмотреть новости по каналу АNС – очень бодрит, и сообщают они только позитив.
– От которого, – пробурчал Шеффилд, – хочется порой лезть на стенку. Концентрация позитивных новостей сверх определенного предела производит обратное впечатление, тебе не кажется?
Эльза, служившая в фирме лишь на два года меньше хозяина и знавшая шефа лучше, чем себя, привычно улыбнулась – одними глазами, как, кроме нее, не умел никто, – и позволила себе не согласиться.
Шеффилд делал вид, что советы Эльзы пропускает мимо ушей, но оба знали, что он всегда делает то, что она советует, – просто потому, что за много лет совместной работы они научились одинаково думать, одинаково смотреть на жизнь, одинаково относиться к людям – к клиентам, в том числе. Эльзе Шеффилд доверял не потому, что она была хорошей секретаршей, а потому, что не ожидал от нее советов, не совпадавших с его собственным мнением.
Тем не менее они были очень разными. Эльзе было чуждо рациональное мышление, она терпеть не могла математику, с логикой была, как сама говорила, «на ножах», и решения принимала интуитивно, подсознательно, эмоционально – в общем, по-женски. Шеффилд интуиции не доверял, да и не испытывал никаких интуитивных прозрений, поступал всегда рационально, решения принимал после тщательного изучения обстановки – и, несмотря на эту принципиальную разницу, всегда (за очень редкими исключениями, которые, как говорят, подтверждают правило, а на самом деле всего лишь доказывают, что любое правило или даже закон несовершенны) мнения Шеффилда и Эльзы совпадали. Можно было и не сравнивать, но они непременно обсуждали любую мелочь, обоим это было приятно. Как-то Шеффилд даже подумал, что общее ощущение в определенном смысле подобно оргазму. Мысль была мимолетной, но неуловимый след остался и заставлял адвоката с удовлетворением кивать, когда Эльза что-то ему подсказывала – на секунду раньше, чем он сам приходил к той же мысли.
– В девять, – напомнила Эльза, – должен быть Марк Оливер Эверетт. В связи с документом.
– Да, я помню, – рассеянно отозвался Шеффилд, глядя, как на экране государственный
